Люсиль (тихо):

            Снова – опустелый дом,
            И крах. И ужас. И жар.
            Но это всего лишь сон!
            Всего лишь кошмар.

Делает глубокий вдох, медленно выдыхает, прикладывает руку к груди.

            Боги, как я слаба,
            Поддаюсь на сон.
            Боги…ха-ха! ха-ха!
Пытается улыбнуться, но улыбка получается кривой.

            Но он был…этот дом!

Оглядывается на спящего Камиля, отбрасывает с его лица упавшую прядь волос, улыбается, затем лицо ее мрачнеет.

            Нет, боги! смейтесь смело,
            Над женщиной, что слаба,
            Что в страхе немела…
            Боги! где ваше: «Ха-ха!»?

Поднимается с постели, босая, осторожно переступает по половицам, чтобы не разбудить неровным шагом Камиля, отступает от кровати, не сводя с него взгляда.

            Я видела: розы,
            Брошенные небрежно.
            Всё во сне…так к чему слёзы?
            Боги…это потешно!

Отходит к окну. Луна освещает ее силуэт так, что делает его почти призрачным. Люсиль смотрит на спящего мужа.

            Я видела: дом опустел,
            Жизни вдруг замирают…

Бросается в тихом отчаянном исступлении к стороне мужа, на коленях, осторожно, стараясь не разбудить его:

            Ох, если бы ты мог быть не у дел!
            Но нет. Я слишком много желаю.

Поднимается, также, осторожно, осторожно переступая по половицам, обходит постель, подбираясь к своей стороне.