По залу, среди остальных представителей проползает незаметный, но очень угаданный слух, шепот, который нельзя установить от источника, но который идет как будто бы и от стен, и от потолка, и от пола.

Шепот:

-Вы…следующие! Вы падете. Кровь невинных задушит вас. Кровь свободных возвысит вас!

            Сен-Жюст, услышав, оглядывается по сторонам. Встречает взгляд Робеспьера: тот слышал, но тоже не видит источника шума.

Сен-Жюст (списав все не то на дурную шутку, не то  на бредовое видение):

-Что же сказать о тех, кто лишь себя причисляет к старым Кордельерам? Ими как раз и являются Дантон, Фабр, Камиль Демулен и тот министр, что составлял доклады о Париже, доклады, где восхвалялись Дантон, Фабр, Камиль и Филиппо, где все приведено в согласие с их мнениями и с мнением Эбера; что сказать о признании Дантона, что это он направлял последние писания Демулена и Филиппо?

Вы все соучастники одного и того же заговора; вы пытались низвергнуть революционное правительство и народное представительство…

Камиль Демулен:

-Это всё ложь! Абсурд! Франция, народ, народ Франции, я – Камиль Демулен…

            Дослушать речь не удается. На зал ложится мрак, в котором слышны еще слабые попытки осужденных защитить и холодный приказ, от которого нельзя было ждать ничего иного. Затем еще шепот. Гораздо более тихий:

-Робеспьер – диктатор!

-С этим пора кончать.

-Давно пора.