— Ребят, — обратился он к нам, — давай-ка сегодня без смеха насчет Макса. Его опять вывернуло в комнате. – Небольшая искорка облегчения насчет комнаты мелькнула в глаза парня. Видать, теперь все комнаты заняты.

— А кто смеется? – растерялся Никифоров. – С каждым же могло такое произойти.

— Именно, — подметил Степанов. – Поэтому, не смеемся над нашим другом. Мясо, кстати, готово?

— Да. Неси тарелки. Пора поужинать перед настоящей пьянкой.

Я не был голоден. Даже не возникало чувства, что желудок начинает пустеть. Вместо того чтобы налететь на сочные куски мяса, я смотрел на одногруппников, которые макали пожаренные до черноты стороны в соусы и ели.

Самсонов вернулся и сказал, что Макс лежит в комнате, рядом с ним парень оставил воду и тазик. Степанов же уселся на прежнее место – рядом с Машей. Было холодно и кудрявая рыжеволосая девочка укуталась в пальто. Она облокотилась на плечо Степанова, который, размяв пальцы, приступил играть снова.

А-а-а

От луны до Марса, до Марса

Хочется смеяться

А-а-а

От луны до Марса, до Марса

Можно потеряться

Начался дождь, ливень, который загнал всех, кроме Никифорова, под крышу беседки.

Одногруппники если мясо, пили, кто знал слова песен, тот подпевал. В основном пели только Степанов и Валя. Все остальные наслаждались бренчанием струн, смешанных с плачем неба.

— Ты что такой хмурый сегодня? – спросил Лева. Я посмотрел на его прыщавое доброе лицо. Еще пара стаканов, и его глаза не будут такими ясными, как сейчас.