Самсонов сразу схватился за кальян. Сделав затяжку, он пошел в дом с кальяном в обнимку. Девочки сложили тарелки, измазанные соусами и жиром, и выкинули в пакет.

— Все остальное в дом? – спросил я, беря коробку сока и почти пустую бутылку вина, источавшую горько-сладкий запах.

— Похоже на то, — скромно ответила Ульяна.

— А наш шашлычник так и останется здесь? – поинтересовалась Галя, глядя на Никифорова, который добавлял угли из пакета.

— Как видишь. Он единственный, кто настроен жарить шашлык.

— Он у нас молодец, конечно. – В темных глазах Гали сверкнула симпатия. – Влад, возьми вино и все остальное, и неси в дом. Похоже, дождь снова надвигается.

Я молча повиновался старосте своей подгруппы. Пока все квасили и жадно цеплялись зубами за шашлык, я невольно обращал внимание на эту брюнетку. Она смеялась, когда все смеялись, аккуратно пила вино, словно, если она поторопится, то обожжется кровавым нектаром. Ее окружали Алена и Лева, который исполнял роль персонального фотографа.  

Собрав все необходимое, я спросил:

— Мы так и оставим его здесь? – Я указал на Никифорова.

— Да нормально, — отозвался Степанов, положив тяжелую ладонь на мое плечо. – Если надо будет, то найдем замену. Давай, Владос, идти в дом. Надо опустошить все это до дна.

— И я должен в этом помочь?

— Ха, кто знает… стоило бы, разумеется, тебя напоить, но это твое дело. Не хочешь – не пей.

Чувство облегчения заполнило грудь.