— Заткнись! — бросил сквозь зубы Нигар, чем заставил Неллиэля недоумённо вскинуть брови и оглядеться.
— Ты разговариваешь сам с собой? — никого не увидев, издевательским тоном спросил Светлый, переводя на Нигара ехидный взгляд. — А что же твой вечный носовой платок, которому ты плакался — уже подох? Я говорю о твоём братце, Карлик! Где он? Неужели роется в куче трупов, добывая вам пропитание?
Нигар не ответил. Сдержав нервную дрожь, пробежавшую по телу, он глубоко вздохнул, стараясь разогнать кровавую пелену, застывшую перед глазами.
— Ты знаешь, что я буду делать, после того, как вернусь в Рай и сообщу Архангелу о том, что избавил его от головной боли в твоём лице? — продолжал изгаляться Неллиэль, широко ухмыляясь. — Я возьму Олиэн, и мы пойдём гулять по парку. Может, даже посидим на берегу озера, под вашим любимым деревом, где я обязательно поведаю о том, в каком жалком, обтрёпанном виде я встретил тебя на Земле. Пусть узнает, какое ты, по сути, ничтожество!
— Ты не вернёшься в Рай, — Нигар покачал головой, и вдруг успокоился. Его даже трясти перестало. Лицо стало невозмутимым, губ коснулась холодная улыбка. — Ты умрёшь здесь, Неллиэль, и даже Архангел не сможет воскресить твою душу… Хочешь знать, почему? — юноша сделал паузу, и его фиалковые глаза загадочно сверкнули. — Потому что ты — грязная тварь, которой не место в Раю. Может, ты и считаешься Светлым, но тварям душа вообще не полагается! — и, прежде чем кто-то из ангелов успел опомниться, Нигар засвистел.