Часть 1
Сибилла лежала в расслабленной, словно кошка, позе, на львиной шкуре, возле трона своей госпожи — принцессы Вилены. Она прищурила огромные зеленые хищные глаза, погрузившись в милые душе воспоминания.
Принцесса Вилена, подперев голову рукой, слушала песнь барда, проникнувшись сочувствием к несчастному певцу, отвергнутому любимой дамой. Волосы принцессы золотом струились по плечам и были схвачены на затылке инкрустированным дорогими каменьями гребнем. Другая рука ее, поражающая белизной кожи, держала носовой платочек, которым сентиментальная Вилена то и дело вытирала слезу, капающую из глаз, цвета чернослива. Нежный рот, словно бутон майской розы, часто не сдерживал сочувственного барду вздоха.
Сибилла растянулась на львиной шкуре, путаясь в густых черных волосах, обрамляющий красивый дикий овал смуглого лица. Ее ужасно утомляли подобного рода посиделки, к которым так склонна была чувствительная хозяйка. Но выбора не оставалось, поэтому приходилось вспоминать о былых временах. Сибилла была воспитана воином. Ее манили приключения, жажда битвы и блеск меча. Мирная жизнь в замке усыпляла и приводила к совершенно апатичному состоянию. Отец Сибиллы, покойный Иакинф, был захвачен в плен и продан в рабство. Не желая склонять непокорной головы перед жестоким работорговцем, Иакинф сказал, что пусть лучше его растерзают на куски, чем он подчинится проклятым палачам. Он плюнул в лицо работорговцу, за что тот принялся жестоко избивать Иакинфа и пожелал снять с него кожу живьем. В это время по невольничьему рынку проезжал король Каземир. Его поразила храбрость смелого раба, жажда свободы, гордость и достоинство, которое Иакинф сохранял, не смотря на свое униженное положение. Пораженный Каземир выкупил раба и своей рукой подписал ему вольную. Всю жизнь прожив в диком варварском племени, Иакинф не знал теперь, что ему делать, когда племя его обращено в рабство, а оставшиеся на свободе стерты с лица земли. Он попросил Каземира взять его к себе на службу и присягнулся богами, что будет служить ему верой и правдой до последней капли крови. На что Каземир ответил, что Бог существует только один и что он так любит нас, что отдал на заклание своего единственного сына. Это были первые шаги на пути к принятию христианства дикарями. Иакинф оказался способным учеником, вскоре в сорвершенстве выучил язык, овладел латынью, обучился наукам, музыке и танцам. Обряженный в костюм придворного рыцаря, Иакинф практически ничем от придворных не отличался, выдавал только дикий взгляд, по-прежнему печально глядящий куда-то вдаль, туда где когда-то было его родное племя…
Король и Иакинф стали лучшими друзьями. Вместе выезжали на дикого зверя и на подобного рода состязания и турниры. Ходили слухи, что они даже побратались кровью.
Вскоре Иакинф взял себе в жены одну из предложенных Каземиром наложниц. молодая жена умерла при родах, оставив на свет смуглую зеленоглазую девочку, которую Иакинф назвал Сибиллой, в честь своей бывшей невесты, на которой женился бы, не будь уничтожено его племя. Девочке приходилось заменять и мать тоже, но поскольку Иакинф матерью быть не умел, он стал отцом вдвойне. С раннего детства Сибилла сидела в седле, орудуя направо и налево мечом. В племени Иакинфа дети учились военному ремеслу с пеленок. Он брал девочку с собой на охоту, учил стрелять из лука, обращаться с коротким и длинным копьем. Научил знахарству и заклинаниям на языке своего племени, что передала ему мать. Кроме того, юной Сибилле пришлось обучаться кое-каким наукам, что ей нравилось не особо, потому как она привыкла к подвижному и воинственному образу жизни.
Когда Сибилле было пять лет от роду, у короля родилась девочка. Это был нежный белокурый ребенок, воспитывавшийся с детства на романтичных балладах о прекрасной любви, тянущийся к искусству и прекрасно проводящий время в саду, либо с учителями пения.
И вот, королевство постигла страшная беда — города вымирали от чумы. Не миновала прискорбная участь и короля Каземира с женой-королевой. Умирая, Каземир взял клятву на крови со своего приближенного Иакинфа, что тот позаботится о маленькой принцессе. Но Иакинфу не суждено было выполнить клятву — чума подкосила и его. Перед смертью он оставил Сибилле свою последнюю волю — до конца своих дней быть надежным защитником для Вилены, что бы ни случилось. Сибилла принесла отцу торжественную клятву, чтобы отец мог спокойно испустит дух. Таким образом, семилетняя Сибилла стала маленьким воином-телохранителем для двухлетней принцессы. Бог был милостив, и чума пожалела девочек, обошла их стороной. Сейчас принцесса достигла семнадцатилетия. Сибилле было двадцать два. Пока принцесса считалась несовершеннолетней, королевством правил двоюродный приятель Казимира — Варлаам. Сибилла знала наверняка, что пользуясь юностью и неопытностью в таких делах принцессы, старый пройдоха за ее спиной обворовывал казну и облагал податями уже и без того стонущий народ. Скоро Варлаам должен был передать свою временную власть Вилене и Сибилла чувствовала, что он по доброй воле не согласится на это никогда. Предчувствие какой-то бури охватывало все естество Сибиллы. А вот и он!
— Ваше высочество! — с порога громко заявил Варлаам. — Уже позднее время и нужно идти ко сну, ведь завтра предстоит решить еще столько государственно важных дел! Что же касается барда, то он споет вам завтра вечером еще одну балладу, — Варлаам посмотрел на барда взглядом, после которого бард раскланялся и удалился.
— Идемте, я провожу вас в ваши покои, ваше высочество, — льстиво улыбнулся временный управитель.
Дремавшая, прищурив глаза, как кошка, Сибилла, мгновенно подскочила, будто ее кольнули в бок мечом и приняла нужную ей стойку за спиной госпожи.
Лицо Варлаама недовольно вытянулось:
— Тебя никто не просил оставаться, можешь идти, мы не нуждаемся сегодня более в твоих услугах.
Глаза Сибиллы гневно вспыхнули.
— С детства я приставлена к принцессе, как ее личный телохранитель и не оставлю ее ни на минуту!
— Здесь я отдаю приказы, я — король! — побагровел от гнева Варлаам.
— Вы не король, а всего лишь временный правитель королевства. Я подчиняюсь только слову короля Каземира, а после его смерти его дочери, принцессе Вилене! — полуобнажив меч, она последовала в покои Вилены, где возле постели принцессы ее ждала такая же львиная шкура, какая была постелена в приемной. Лицо Варлаама надулось, как висящий над костром казанок, испускающий пар, но тут же, сжавшиеся, было, от злобы кулаки тут же разомкнулись и Варлаам, хитро улыбнувшись, ушел во вторую половину замка.
Сибилла подала госпоже ночную сорочку.
— Напрасно ты так не любишь Варлаама, — сказала, переодеваясь, Вилена. — Он милый толстяк, кроме того, родственник моего покойного отца.
— Вы плохо разбираетесь в людях, ваше высочество, если лицемерие принимаете за великодушие, — сурово ответила Сибилла, свернувшись на львиной шкуре. Казалось, она погрузилась в сон, выдавали только зеленых немигающих глаза, которые всегда были наготове.
Предчувствие не обмануло — среди ночи начался переполох. Словно бешеные, ржали лошади, раздавались крики и вопли людей. Подойдя к окну, Сибилла увидела суету и светящиеся огни факелов. Случилось что-то серьезное.
— Что там такое? — сонным голосом спросила Вилена.
— Оставайтесь на своем месте, — Сибилла вытащила меч из ножен. Крики и ржание лошадей не умолкали. Скоро, не предвещающая ничего хорошего суета, добралась и до замка. В покои принцессы забежал старый звездочет. На лице его был изображен ужас.
— Что случилось, учитель Маркел? — взволнованно спросила СИбилла.
— Предательство! — беспомощно замахал руками старик. — Нас предали!
— Кто?!
— Варлаам!
Презрительная улыбочка растянулась на губах Сибиллы.
— Я и не сомневалась!
— Он открыл ворота! В королевство вторглись оборотни!
— Кто?! — в один голос спросили Сибилла и Вилена.
— Оборотни! — с исказившимся лицом повторил Маркел. — Они уже у замка. Стража бессильна против этих зверей, вам нужно срочно бежать, береги принцессу!
— Жизнь отдам! — в сердцах приготовилась к схватке Сибилла.
— Запомни: убить их можно только серебряным клинком, причем клинок должен оставаться во плоти… — учитель сделал нелепые плавательные движения руками и изо рта его хлынула кровь. Он упал лицом в кровь, а сзади него стояло чудовище, которое Сибилла видела разве что на картинках. Огромный зверь с волосатыми, когтистыми (очень напоминающими человечьи), лапами и пастью волка на человеческом черепе. Очевидно, он еще не до конца успел превратиться. Вилена закричала и лишилась чувств, а Сибилла молниеносно сорвала со стены висящий красоты ради, меч, клинок которого должен был быть серебряным. Разинув пасть, человек-зверь бросился на Сибиллу, но та опередила его, засунув в грудь острый клинок. Оставалось молить Бога, чтобы клинок оказался серебряным. Зверь сделал еще пару шагов в направлении девушек, и, с выкатившимися из орбит глазами, рухнул навзничь, а из пасти потекла черная кровь. Не видя никогда ничего подобного, Сибилла пришла в замешательство, но нужно было что-то делать. Она схватила валяющуюся без сознания принцессу на руки и помчалась из замка. Дорогу преградил Варлаам:
— Куда?!
— Прочь! — Сибилла оттолкнула его. — Прочь, предатель!
Варлаам подкатился к разъярившемуся оборотню, разозленному человеком, и оказался в мясорубке его крепких челюстей, которые вскоре превратили плоть помогавшего им предателя в труху.
На улице творилось что-то ужасное. Лошади бесновались, почуяв нечистую силу. Люди находились в состоянии аффекта и паники. Серебряные клинки нашлись не у каждого. Завязалась кровавая бойня с оборотнями.
— Закройте ворота! — послышался чей-то мощный, но неестественный голос. — Не давайте никому уйти!
Полукабан-получеловек пытался задвинуть засов на тяжелых воротах. Сибилла, вскочив со своей ношей на коня, стрелой промчалась мимо, оставив серебряный клинок в глазу, с ревом откатившегося от ворот, оборотня. Конь, словно шальной, помчался в лес.
Огромный, тяжеловесый свирепый зверь на коротких и толстых ногах, чинной походкой прошел в замок, раздраженно пнув головы растерзанных стражников. С трудом, из-за непомерного веса, зверь взобрался на королевский трон, и, оскалив кабаньи зубы, водрузил себе на голову корону. Художник, рисовавший дьявола в аду, рухнул бы замертво, увидев такого отвратительного урода.
— Ха-ха-ха! — тройным голосом заржал оборотень, снова ощерив кабаньи клыки. — А вот и кишки Варлаама! — он размазал их о стену, по которой они и сползли. — По делом ему! Если бы меня кто-то предал, я бы мгновенно разорвал предателя на куски мяса. А этот думал, что я сделаю его королем! Ха-ха-ха! Дурак! — тучный зверь притих. — А ты, Ардалион, случайно не собираешься ли нас предать?
Зверь, что был поменьше, затрясся в страхе:
— Что ты, Фрол, разве я какой-нибудь человек, чтобы обладать такими низменными качествами?
— Тоже верно, — вздохнул названный Фролом. — А где же принцесса? Милая девушка, она должна быть моей, ведь королю нужна королева. Королева оборотней!
— Найдем! — ответил Ардалион.
