Наконец, отстраненно, отогнул угол титульного листа его вечернего обращения и пробежал по нему глазами. Погладив пальцами складки, собравшиеся на его лбу, он откинул лист, схватил карандаш и облокотившись локтем на стол, начал внимательно изучать текст на странице, время от времени черкая или внося изменения быстрым почерком.

Хватило его не на долго. Осилив пару страниц, он вдруг подумал, что все, что они пишет кажется ему знакомым не случайно. Он не первый раз произносил эти слова, они стали его мантрой. Из года в год повторял он их с экрана. И только сейчас неожиданно понял, что так складно написанные, с таким воодушевлением озвученные, они так и не стали реальностью, не обрели воплощение. Он не увидел результатов своих заявлений. Они так и не подкрепились делом. Карандаш завис над листом в нерешительности. Испарина покрыла шею, под воротником. Он остановился на вдохе, словно окружающий его воздух внезапно стал густым и удушливым. В этот момент ему страстно захотелось ощутить свежий воздух, вдохнуть его полной грудью. Открыть окно, распахнуть его во всю ширь и вдыхать. Наслаждаться влетающим в помещение ветром, разбрасывающим листы бумаги со стола. Он даже хотел подойти к окну и рвануть его, так силен был порыв. Но вовремя сообразил, что служба охраны не только не приветствует это, но и полностью исключила такую возможность. Массивные рамы окна были глухими. Он расстегнул верхнюю пуговку на воротнике. Откинулся в кресле и попытался воспроизвести то ощущение, проникнуться атмосферой комнаты с открытыми настежь окнами. Он глубоко вдохнул. Воздух был чистым. Даже идеальным. Идеальная температура, безупречный состав, никаких посторонних запахов, никаких примесей. Есть даже слабое дуновение воздуха. Легкий шелест в узких вентиляционных решетках, свидетельствовал о том, что климатическая система в полном порядке. Но ощущение духоты не отступало. Он встал, несколько раз присел, насколько позволили старые негнущиеся кости. Подошел вплотную к стене, под одну из решеток и стоял, вдыхал выходящий от туда слабый поток. Невыносимо. Это совсем не то. Он вернулся в свое кресло и попробовал поработать над речью. Духота не отступала. Голова стала немного гудеть. Мерзкое недовольство прилипло и не давало работать. Нужно себя заставить. Это его работа. Усилием воли он снова вернул себя к работе над документами, к его речи. Это позволит отвлечься и выбросить из головы эти глупости о свежести и ветре.