Жестокая игра

Ты проявила бессердечие, позволив мне мечтать о тебе.

Ты поступила нечестно, сказав, что не испытывала ничего подобного.

Ты поступила подло, заставив меня мечтать о тебе.

Эдит Паркер всегда ненавидела школьные вечеринки, но всё время на них приходила.

В компании подвыпивших друзей ей быстро становилось скучно – разговоры о последних сплетнях, плавно перетекали в игровой спор на деньги «Кто с кем сегодня переспит», а музыка от песни к песне становилась всё попсовее и попсовее. Под конец вечера девушке приходилось прятаться в укромных уголках дома, в попытке избегания личностей, взгляд очей которых опьяняет за долю секунды. Поэтому она совершенно точно не чувствует угрызений совести, когда отправляет друзей на вечеринку одних, а сама, под предлогом очень важного для поступления в университет реферата, остаётся дома смотреть «Отчаянных домохозяек» с ведерком фисташкового мороженного в тонких девичьих руках.

Она точно знает, всё выйдет из-под контроля, стоит ей сегодня покинуть дом. Всё полетит к чертям, стоит ей только встретиться с ним глазами. Мама лишь качает головой, глядя на пытающуюся казаться невозмутимой младшую дочь. О её чувствах к милому сыну шерифа знают буквально все. Однако девушка всеми правдами и неправдами отнекивается, что милые ямочки на его бледных щеках, когда он по-солнечному ей улыбается, совершенно не вызывают в Эдит бурные океаны чувств.

Всё идёт под откос, когда вместо пульта от телевизора и коробочки подтаявшего десерта, в руке оказывается телефон. Она понимает, что уже которую серию залипает в ленте новостей, игнорируя метания четырёх подруг-домохозяек и просматривая фотографии и короткие ролики друзей и знакомых с тусовки грёбаного Аарона Свона. Весёлые лица, море хорошей выпивки и вкусной закуски – сын шерифа явно знает толк в хорошем приёме, и Эдит даже немножечко жалеет, что она не там, но её быстро отпускает, едва она замечает Свона на заднем фоне селфи подруги в жарких объятиях с Жаклин Блэк.

Сердце пропускает удар, а по венам растекается жгучая ревность, но Эдит посылает её ко всем чертям.

Потому что смуглая Жаки создана для Аарона.

Потому что от индейской девушки за милю веет теплом, а от Эдит лишь пробирающим до костей холодом.

Потому что Жаки и правда любит его.

Потому что Жаки и Аарон — это правильно.

Потому что Паркер лишь жалкая помеха, застрявшая на пороховой бочке из перемешанной любви и ненависти.

Ей нужно держаться от него подальше и продолжать играть в игру «я-в-тебе-не-заинтересована», только вот не получается.

Ведь его тёмные волосы так мило завиваются, когда этот прожженный солнцем мальчик пробегает под дождём без зонта, а этот заразительный смех, когда парнишка по-детски склонив голову, беззаботно проводит время с друзьями, словно музыка для её ушей.

Она тонет в нём, словно в море, и никто не кинет ей спасательный круг.

Эдит не хочется чувствовать. Эдит не хочется страдать.

Ведь, солнечный мальчик совершенно точно не должен согревать собой сиротливо смотрящую на мир ледяную девочку. Он не должен улыбаться ей. Он должен обходить её стороной.

Жаклин её лучшая подруга и девушка парня, в которого Эдит точно и безоговорочно влюблена.

Паркер в свои долгие семнадцать хочется удавиться.

Звонок от Элис ножом режет последние остатки гордости. Младшая Паркер собирается за секунду, едва услышав от старшей сестры, что Жаки рассталась с Аароном и сейчас очень громко рыдает в запертой изнутри комнате. Ей плевать, что на ней старая растянутая футболка и пижамные штаны с россыпью созвездий, она хватает своё серое пальто с вешалки и несётся сквозь черничную ночь залечивать душевные раны подруги/разрывать швы на старых своих.

Подругу она, конечно же, не застаёт, зато нос к носу сталкивается со своим личным сортом отравляющего вены криптонита:

— Я расстался с Жаклин.

Эдит хочется рыдать.

Однако она насмехается, доводит Свона до белого каления, собравшись уйти, и едва не рассыпается на атомы, когда уставший голос Аарона глухим эхом от стен разбивается о её прямую спину.

— Тебе не надоело, Паркер?

Разворот на сто восемьдесят дается с титаническим трудом. А нахально приподнятая бровь буквально режет лицо.

— Не надоело «что», Свон?

Парень окидывает её выразительным взглядом, от которого Эдит перестаёт чувствовать своё черствое сердце.

Он смотрит ей в глаза, не моргая, и делает несколько смелых шагов вперед, оказываясь в паре сантиметрах от её лица. Паркер хочется отшатнуться, но она прекрасно понимает, что так выдаст себя с потрохами.

Подавляя дрожь, она принимает условия его игры.

— Посмотри мне в глаза, Эдит, — шепчет Свон едва слышно, опаляя горячим дыханием её ставшими сухими губы. – И скажи, что я тебе неинтересен. Что ты ничего ко мне не чувствуешь. Тогда я больше никогда с тобой не заговорю, не посмотрю в твою сторону и оставлю тебя позади.

Эдит Паркер чувствует, что умирает, когда её золотисто-карие глаза встречаются сего, шоколадными.

Она не может

неможетнеможетнеможетнеможетнеможетнеможетнеможетнеможет

Сказать парню своей лучшей подруги, что любит его.

Предать единственную подругу и оставить её с разбитым вдребезги сердцем.

Сказать своему личному солнышку, что она совершенно мёртвая внутри, и чувств никаких нет.

Каждый вариант острой бритвой режет тонкие запястья, однако счастье подруги перевешивает своё собственное. Эдит выбирает наименее болезненный вариант для друзей, хотя сама утопает в море собственной до омерзения солёной от слёз крови.

В горле саднит, а в носу становится щекотно.

Но она не отступает, смотрит серьёзно в тонкую радужку тёмных глаз и разбивает своё хрустальное сердце отбивным молотком.

— Аарон Свон, ты мне не нравишься, — голос звучит ровно, как на заезженной пластинке заученный текст вещает безжизненным диктором. – Я не чувствую к тебе абсолютно ничего. Держись от меня как можно дальше.

Сухой кивок становится ей ответом.

— Я тебя понял.

Он проходит мимо, специально задевая Эдит крепким плечом и распаляя её горькую ненависть к самой себе.

Она не чувствует облегчения. Её всю трясёт, а желудок сворачивается в тугой клубок в районе солнечного сплетения. Ей хочется кричать.

В комнате остается Паркер и умертвляющее её одиночество.

***

Эдит не чувствует себя живой.

Глупая песня Бритни Спирс режет уши, от чего девушка презрительно морщится и говорит щебечущей о «великой драме» Элис, что отлучится в уборную, оставляя её в компании красивых парней из колледжа, приехавших в город на каникулы. Схватив со стола выдохшуюся (словно саму Паркер) колу с ромом, Эдит плутает по многочисленным комнатам, то и дело, наталкиваясь на милующиеся парочки, от которых попросту начинает тошнить. Пустая спальня становится для рыжеволосой оазисом спокойствия, и она без зазрения совести заваливается на кровать прямо в обуви – её туфли во много раз чище тех людей, что девушка оставила за закрытыми дверями. Она откидывается на подушки и прикрывает глаза рукой.

Ей невыносимо больно, и становится ещё больнее, когда хриплый голос откуда-то слева буквально выплёвывает на неё отравляющую ядом правду:

— Я знаю, что ему нужна ты, — говорит Жаклин Блэк, бледным приведением выглядывая из-за белой занавески. – Во всей Вселенной, ты единственная девушка, с которой он по-настоящему чувствует себя живым.

Эдит судорожно вздыхает и медленно садится, нервно зарываясь руками в огнено-рыжие кудри.

— Не думаю, что это правда, Жаки.

Блэк горько и страшно усмехается, вызывая у Паркер сотню пробирающих до костей мурашек. Видеть подругу разбитой вдребезги мучительно, только почему её слова сладким теплом отзываются у неё внутри?..

— Раскрой же свои глаза, Паркер! – злобно цыкает Жаклин, подрываясь со своего укрытия и оказываясь прямо перед Эдит. — Перестань думать обо мне. Меня он уже уничтожил, мне не помочь, но с тобой этого не случится. Ты гораздо сильнее меня, Эдди. Всегда была. И гораздо больше подходишь ему.

Эдит смотрит в почти черную (намного темнее, чем у него) радужку глаз Жаклин и понимает.

Она, наконец, понимает.

***

Найти Аарона Свона в его же доме оказывается глобальной проблемой. Среди, наверное, сотни людей, парень затерялся чище искусного шпиона.

Эдит находит своё солнышко напротив дома на капоте самого стрёмного пикапа во всей Вселенной.

Аарон лежит, созерцая мириады звезд. И ей точно не хочется ему мешать.

Поэтому она самым наглым образом присаживается рядом с ним, совершенно игнорируя полный ошеломления взгляд.

— Ты не имеешь права на меня злиться, — резюмирует девушка, вглядываясь в необъятное чернильное небо. — Потому что я пыталась поступить правильно, а ты самый большой идиот из всех парней, что я встречала. Самонадеянный, играющий девичьими сердцами ненормальный человек. И не нравишься мне ты именно поэтому…

Аарон не выдерживает. Он презренно кривится и неловким движением, едва ли не падая, подрывается с капота.

— Хватит, ладно? – вымученно и горько бросает парень, разворачиваясь, чтобы уйти. – Я на тебя не злюсь. Ты поступаешь правильно, я поступаю, как мудак. Мне всё ясно, тебе тоже. Поэтому, если ты закончила…

Девушка обрывает его на полуслове.

— Я не закончила.

Эдит не понимает, что творит. Она мгновенно преодолевает расстояние между ними и притягивает невинного сына шерифа к себе. Их губы встречаются, и это, кажется, единственная правильная вещь за всю её жизнь. Нежная рука Аарона лежится на её талию, а другая на плечо. По телу девушки обжигающей волной проходится хороший заряд электричества и адреналина. Сердце буквально выпрыгивает из груди Эдит, намереваясь слиться с сердцем Аарона воедино. Её охватывает озноб, но внутри разгорается пламя.

Все исчезает, единственное, что остаётся в её памяти навечно — это нежное касание его горячих губ.

Нет, я не хочу влюбляться в тебя, ведь этот мир разобьёт твоё сердце
Но я…
Влюбляюсь в тебя