Утром я встаю и готовлю себе завтрак, немного читаю газету, смотрю телевизор. Затем иду на работу. Стыдно признаться, но утром мне тяжело удержаться и не заснуть. Я немножко дремлю на работе. И весь аппарат покорно ждёт, они думают, что я не знаю, но я знаю и ничего не могу с собой поделать. Потом мы катаемся по городу, иногда дальше, снимаем сюжеты для ТВ, их нужно очень много, чтоб не дай бох кто-то на секунду не отвлекся от экрана. Пока они смотрят, их мысли лениво дремлют, время от времени напоминая, что нужно поесть. Это, кстати, они тоже делают у экрана.

Так вот. Бывают и другие дела, но в основном, потом меня везут домой. Я ужинаю, сижу перед телевизором, листаю газету.

Я тут подумал… себе-то я не принадлежу, я как наемный актёр, играю то, что скажут.

Он замолчал и уставился на своих пленителей. Кто-то рассеяно озирался по сторонам, кто-то старательно прятал взгляд, были и те, кто сокрушенно прятал лица в ладони.

Астроном задумчиво смотрел на него, откинувшись на стуле. Он не выглядел растерянным, не сокрушался, на его лице не было и печати сожаления, как у всякого человека достойно прожившего свои годы и не растерявшего убеждений, ни разу не пошедшего на сделку с совестью. Могло даже показаться, что его мысли за пределами этой комнаты, если бы не сосредоточенный взгляд, который не оставлял сомнений, что он размышляет. Наконец Астроном заговорил.