— Ну же, господа, не заставляйте себя ждать!
Кучка избранных степенно рассаживалась в первом ряду. А множество помощников сновали между кресел, рассаживая их согласно иерархии и четкого распорядка. Когда наконец движение успокоилось, Президент поприветствовал собравшихся:
— Добрый день, Господа. И Дамы! — улыбнулся он, как нестареющий дамский угодник.
Женщины в зале очарованно защебетали. Остальные присутствующие закивали, а те, что, в соответствии с иерархией, находились поблизости от сцены, даже позволили себе подойти вплотную к сцене и приветствовать Президента лично.
Наконец, когда с прелюдией было покончено, Президент принял серьезный вид и снова занял место за кафедрой.
— Очень рад, что в столь непростое для нашей страны время, вы нашли в себе и силы и время, чтоб посетить мое обращение к нации. Думаю в первую очередь это обращение направлено к вам, как к цвету нации.
Зал наполнился оглушительными аплодисментами.
— Спасибо, спасибо — он поднял вверх обе руки, призывая собравшихся к тишине.
На кафедре уже лежала заранее подготовленная речь.
— Дорогие сограждане! — начал он торжественно.
Он перевернул лист и взглянул на текст. Это была не та речь, которую он готовил. Впрочем, даже беглого взгляда хватило бы, чтоб понять общий смысл и тон обращения и воспроизвести его на камеру. Такое бывало и раньше. Но почему-то именно сегодня, эта грубая подмена раздосадовала его и выпустила на свет его мелкую мстительность. Время шло, а он все медлил. Пауза слишком затянулась. Он поднял взгляд и посмотрел на людей в зале. На их лицах читалось напряжение и настороженность. Некоторые переглядывались и обменивались короткими замечаниями, словно тоже заметили заминку. Он поднял взгляд выше, над собравшимися. Яркий свет заставлял его щуриться. Буквы на листе упрямо не хотели стоять на одном месте, разбегаясь в разные стороны. Рука тянулась к влажному лбу, но лишь усилием воли он не позволил ей подняться. Хотя она все же предательски дернулась. Кажется никто не заметил. Но заметил он. Как же жарко, так хочется расстегнуть галстук. «Нельзя. Терпи. Где я? Что я здесь делаю?». Люди в зале снова начали аплодировать, выражая поддержку. И он заговорил:
