Он прошелся по туалету. За дверью, куда он выпроводил охрану, было тихо. Они наверно напряженно вслушиваются как у него дела. Ну ничего, пусть подождут. В стене, над кабинками, было маленькое квадратное окно. Через створку проникал слабый дневной свет, которого едва хватало для освещения. Он открыл кабинку и залез на унитаз. Дотянулся рукой до створки и открыл ее. Холодный воздух ударил в лицо. Как давно он сам не открывал створку. Он постоял еще некоторое время. Затем ему стало любопытно, нет ли здесь еще чего-то интересного. Он вышел из кабинки и осмотрелся. На противоположной от входа стороне была еще одна дверь. Старая, рассохшаяся, со стертыми от бесконечных закрываний кромками и облупившейся краской. Она была закрыта на обычный шпингалет. Любопытство так и распирало его. Он, осторожно качая собачку шпингалета вверх-вниз, вытянул его из петли. Одной рукой он придерживал дверь, чтоб она неожиданно не открылась и не издала скрип. Потом плавно, не применяя усилия, позволил двери открыться под своим весом. За дверью была небольшая комнатка. Внутри было мало любопытного: пара старых резиновых сапог, потертая алюминиевая швабра, два окрашенных желтой краской ведра и множество тряпок, бурых от времени и грязи, развешанных на батарее. Но кое-что все же нашлось. Внутри комнаты была еще одна дверь. Он остановился и задумался. Нельзя сказать, что внутри него шла нешуточная борьба, он точно знал, что хочет посмотреть, что там за дверью. Но его обязанности, его работа, его ответственность, за долгие годы ставшие его натурой, все это не предполагало легкомысленного поведения. С другой стороны. Обычно поход в туалет дело не быстрое. Охрана это знает, а значит пока не бьет тревогу. Можно немного и прогуляться, раз он выкроил себе несколько минут.