И я разрыдалась. А он рывком прижал меня к себе. Крепко накрепко.
…Он тащил меня за руку вниз по лестнице. Бегом.
-Моя шляпка! — вскрикнула я, чуть-чуть опомнившись.
-У тебя будут сотни других шляпок, — прорычал он на бегу.
На улице он запихал меня в машину.
-Поехали! — скомандовал он нам обоим, и машина рванулась вон из города. Там, на шоссе, окруженном тенью деревьев Канарис сбавил скорость и поглядел на меня в зеркало заднего вида. Молча. Я тоже молчала, готовая ко всему. Вернее, мне уже нечего было терять, нечего бояться. Теперь он знал все, знал мою «большую тайну», как выразилась фрау Мартин. И это была его тайна, мое сердце теперь билось только для него и пусть он делает с ним, со мной все, что захочет!
Канарис остановил машину на холме, стоящим над городом. С одной стороны дороги высился склон холма, поросший сиявшими в лунном свете деревьями, а с другой — высокий, по пояс, каменный парапет, отделявший дорогу от пропасти.
Канарис вышел из машины, подал мне руку и подвел к парапету.
-Давай постоим здесь, — он снова заговорил со мной на «ты». — Это очень любимое мной место. Особенно сейчас, в лунном свете. Город, как на ладони. Большой спящий город… Ты просто постой со мной и передохни. Подыши свежим воздухом, успокойся, Сержант.
-Я не уверена, что это получится — успокоиться, — отозвалась я.
-Но ты ведь сказала главное, что хотела сказать все это долгое время. Разве теперь на душе не легче?