-Успели разведать?
-Так точно. Все данные были нанесены мною на карту, которую я отдала пилоту после вынужденного приземления на парашютах.
-Зое Уваровой?
-Так точно… Ее расстреляли, да?
-Да.
-И нельзя было просто отправить в лагерь?
-Вы задаете слишком много вопросов, сержант Клямер. Но поскольку это частная беседа, я отвечу. Веди она себя иначе, осталась бы жива. Она же не желала отвечать на элементарные вопросы, хамила, чем и вызвала гнев — надо сказать, необузданный гнев — лейтенанта Хайнца… Скажите, а вас не удивляет, что вы не только остались живы, но и не отправлены в лагерь? Как вы думаете, почему вы здесь, в Бранденбурге, отданы в распоряжение СС?
-В Бранденбурге?
-Именно.
-Честно сказать, понятия не имею. Я только лишь заметила, что ваших сильно удивил мой немецкий. Но ведь это не причина, что бы мной так заинтересовались в СС!
-Вообще-то, с вашего немецкого все и началось. Вы знаете о том, что разговариваете во сне?
-Знаю.
-Это не самая лучшая особенность для разведчика. Впрочем, наши люди, приставленные к вам, не услышали пока ничего, кроме отборной армейской брани.
Я невольно рассмеялась и увидела затаенную улыбку в его удивительных глазах.
-Откуда это у вас? От вашего деда? Да-да, оберлейтенант Ленц сообщил нам о вашей беседе. После нее мы заинтересовались вами еще больше.
-Хотите завербовать? — бахнула я, не очень подумав.
Канарис поднял брови.