За пятнадцать минут до этого охранник, являвшийся шарфюрером СС Клаусом Дицем, докладывал Канарису.
-Она спит, господин штандартенфюрер. Все в порядке.
-Что говорит доктор?
-Он просил передать, что состояние больной удовлетворительное, операция прошла хорошо. Только разве что…
-Что, Диц?
-Доктор сказал, что она очень слаба… И еще кое-что.
-Да, Диц?
-Она снова разговаривала во сне.
-Опять ругалась? — улыбнулся Канарис.
-Нет, господин штандартенфюрер.
Канарис поднял брови.
-Она… она звала вас.
-То есть?!
-Все время повторяла: «…Канарис… Канарис…» Это дословно.
-Вот как… Каким было выражение ее лица при этом?
Диц на секунду опустил голову, точно, смутившись.
-Она… Я даже не знаю, как сказать… Ее брови… Словно, она плакала. Только без слез. А губы улыбались. Если позволите… создавалось впечатление, что она зовет любимого человека. Простите!
Канарис откинулся на стуле.
-Интересно, интересно… Идите, Диц. Вы свободны.
-Так точно, господин штандартенфюрер.
После его ухода, Канарис поднялся из-за стола и подошел к окну.
-Странно, сержант Клямер. Странно… Хотел бы я знать, что творится в вашей головке, что вам снилось такое.
Простояв еще несколько секунд, он развернулся и твердым шагом вышел из кабинета.
Он стоял у моей койки, и затаенная улыбка играла в его ясных глазах.
-Ну, здравствуйте, сержант. Как вы себя чувствуете сегодня?
-Добрый день, господин штандартенфюрер. Спасибо, хорошо.