Снова потянул ко мне свои грабли.

— Блять, не трогай меня, я на нервяках, у меня месячные.

— О, я… Всё нормально, я понимаю. Просто… — он сделал глубокий вдох и выдох. — Я хочу помириться.

Сука, вот не начинал бы ты из себя реального пацана строить – ничего бы этого не было.

А теперь, блин, из Коляна Наумова превратился в страдающего Гамлета (или кто там, вообще, самый несчастный из известных?)

— Тош, я не хочу, — я ограждающее выставила согнутую в локоть руку. — Серьёзно. Всё прошло…

— Да не могло пройти, НЕ МОГЛО ЭТО!..

Я вздрогнула и отпрыгнула, когда Тоша так резко и истерично повысил голос. Но в ту же секунду взяла себя в руки и, ткнув в него указательным пальцем, сдерживаемым криком затараторила:

— Слушай, ты, сталкер, не лезь ко мне, ты понял? Мне проблемы не нужны, и тебе тоже. Разойдёмся мирно, а не то я на твою хату мусоров натравлю и встречаться ты будешь со здоровым вором в законе. Грузином (не знаю, зачем я это уточнила).

Уходя, я услышала его за своей спиной.

— У тебя кто-то есть?

— Может быть, — едва слышно сказала я, надеясь, что он услышит.

Но я сомневалась, что он услышит меня даже, если я заговорю в рупор. Даже, если появляюсь с Серёжей у него на глазах. Даже, если на его глазах я с ним…

Не хотела я, не хотела встречаться с парнем, которого представляла плачущим, пока меня трахает кто-то другой. Очень не хотелось мне терять такой сочный сексуальный образ.