Глава 6.

  Это был старик лет семидесяти в клетчатой рубашке под распахнутым изношенным сюртуком с заплатками на локтях, в шерстяных домашних штанах и в потертых черных ботинках. Несмотря на то, что моросил мелкий холодный дождь, мужчина был без шапки. Создавалось впечатление, что, несмотря на преклонный возраст, он не боялся фортелей природы – будь то дождь весной и осенью или снег зимой. Старик без особого участия поглядывал на медленно подъезжающий по большой тропе «Пассат».

— Добрый день. – Сказал Бережной, остановив транспорт и открыв дверь.

— Добрый. – Кивнул в ответ мужчина. – Ищете кого-нибудь?

— Тут такая история, отец. – Григорий вылез из машины. Он быстро собрался с мыслями, чуть улыбнувшись, чтобы его речь приобрела максимальную правдоподобность. – Вы не знаете, можно ли здесь где-нибудь комнату на недельку снять?

Старик глядел на небо. На морщинистое лицо падали маленькие дождевые капли, которые вроде бы собирались в любую минуту вырасти в порядочный ливень. Григорий морщился от противного ветерка и от дождя. Он ожидал реакции собеседника.

— Позволь узнать, добрый человек, ты сам — то кто будешь? – Старик по-прежнему смотрел мимо, будто мало интересовался чем-либо другим, кроме погоды. Его руки в воодушевляющем спокойствии все также были сцеплены за спиной.

— Я… уфолог. – Сухо ответил Григорий, вспомнив сегодняшний случай. – Из «БИИАЯ».

— Откуда? – Переспросил человек.

— Бишкекский Институт по Исследованию Аномальных Явлений. – Не торопясь, выговорил Григорий и прикусил нижнюю губу, внимательно глядя на старика.

— А что, у нас такое есть?

— Отстали от жизни, бать, – мягко молвил Григорий. – В общем, меня сюда к вам направили. Говорят, тут вроде что-то странное происходит, нет?

— Ну, вообще-то… А от кого вы такое слышали?

Старик осторожничал. Значит, был не лыком шит. Но он задавал вопросы, которых Григорий ожидал —  получается, правдивость наспех скроенной лжи заслуживала своих честно заработанных оваций. Браво, Рикстер… Браво, сукин сын! В аудиенции тебе точно не откажут; выданное тобой дерьмо сочли за истинную конфету. А ведь хорошо, дружище, что дегустатор  в отпуске! Только потом позже он подумал, чего это ему не пришло в голову произнести: «ТИИАЯ». Ведь тот же самый институт мог находиться и в Токмоке, где Григорий жил. Ну да ладно, может, оно и к лучшему. Главное – его легенда не вызвала сомнений и оказалась плодоносной.

— Да вы не волнуйтесь. Организация у нас легальная, правительственная. Только вот пока что, может быть, малоизвестная.

— Ну, в таком случае можете поселиться в общежитии гостиничного типа. Находится оно у главного шоссе на пересечении с Панфилова. Берут за проживание там недорого. Да и вроде никто не жалуется. Сам я там не жил, но племянница моя останавливалась там не так давно.

— Хорошо. Так и сделаю. Большое спасибо.

— Хотя погодите. – Старик виновато замахал рукой. – Там же ремонт! Мне говорили об этом, но я совсем забыл. Здание закрыто.

— Черт.

— Ну дык, енто – если срочно – на недельку можете и у меня остановиться. Апартаменты, правда, не люкс, но и не самые плохие. Живу я один. Жена померла шесть лет уж как. Григорий призадумался, вновь взглянув на пустой недостроенный дом из шлакоблока.

— Да ты не переживай, сынок. Коли расследование будешь проводить – крыша временная над головой будет. О цене договоримся.

При слове «расследование» Григорий еле заметно вздрогнул. На какой-то миг ему показалось, что старик ведет речь о его настоящей работе. О том, ради чего он сюда прибыл. Показалось, что тот в курсе всех похождений, до малейших деталей – и насчет разлада Галичей, и пропажи Марины, и ее связи с Романом Ельчиным. Но потом все стало на свои места, когда в голове вновь нарисовалась картина чавкающего расслаивания грязно-оранжевой складчатой кожи и появления бездонного черно – красного рта с доносящимся из глубины утробным гудением.

-… свежие, безо всякой химии. Не то что у вас там в городе. Все натуральное. Полезное, — тем временем продолжал старик. – Ну а вообще смотрите сами. Вы попросили о помощи. Я предлагаю. Чтобы потом без претензий.

Григорий поочередно потер пальцами левый и правый глаза, пытаясь вновь выбраться из трясины гротескности и ступить на твердую тропинку, ведущую в объективность и реалии. Объективность, что может подвести подо все основу.

— Спасибо вам, — поспешил он ответить. – Это было бы чудесно, если только я вас не стесню.

— Об этом не волнуйтесь.