«… Я виноват, хотя мне сейчас трудно судить о том, каковы были бы последствия, поступи я иначе… Я солгал тебе, сказав, что машина сбила Элли насмерть…»
Все услышали хриплый стон, раздавшийся со стороны окна, и удар по раме. Стекло задребезжало, и сердце Элли сжалось…
«… Вернее, получилось так, что мистер Рипли и в самом деле приехал ко мне и рассказал о том, что на шоссе нашли девушку с пробитой головой и ее искореженный велосипед. Я понял, что это Элли и с налету, от ужаса решил, что она мертва. Позвонил и сказал тебе об этом. Но потом я поехал в местную больницу и узнал, что Элли жива. Едва жива, находясь между жизнью и смертью. Проще говоря, в коме. Врачи не давали никаких прогнозов, никто не мог сказать мне, выживет ли она, сколько пробудет в коме и выйдет ли из нее. И поэтому, что бы не рвать тебе душу безо всякой надежды, я не стал сообщать об этом. Я помог переправить Элли в одну из лучших клиник Швейцарии, оплатил лечение и наведывался туда время от времени, дав ее родным свой телефон, что бы сообщали о малейших изменениях в ее состоянии. Наконец, Элли пришла в себя. Она медленно шла на поправку, подавая надежды на то, что вернется к жизни нормальным человеком. Я приезжал к ней, общался, боясь вспоминать события того лета, боясь даже заикнуться о тебе. И однажды она заговорила об этом сама… Бледная, с темными кругами под ввалившимися глазами, сильно похудевшая, Элли глядела на меня блестевшими глазами, и мне хотелось только одного – сначала обнять ее, а потом притащить тебя туда за шкирку и заставить сказать правду. Ибо я знал ее, как никто другой! Знал, хоть мы с тобой никогда и не говорили об Элли, о том, что ты чувствовал, что думал. О чем жалел и что готов был бы сделать. Я видел, как ты брал в руки куклу в зеленом, как касался кончиками пальцев ее личика, как глядел в ее зеленые, как у Элли, глаза… Какие уже тут слова?! Но Элли… Она молча плакала, глядя мне в лицо, а потом сказала только вот что : « Ферри, дорогой, спасибо тебе за все!.. Скажи мне, Рэймонд… он знает о том, что случилось со мной?» Я ответил, что ты ничего не знаешь, кроме того, что ее сбила машина, и она погибла. В ужасе я поторопился сказать, что сообщу тебе, что ты приедешь… Но слезы градом полились из ее глаз, она отвернулась к окну и прошептала: «Нет, Ферри!.. Нет, не говори ему ничего. Никогда… Он хороший человек, он приедет и пожалеет меня, сделает что-то, но… я не хочу его видеть. Я не держу на него зла, не обижаюсь и не обвиняю ни в чем. Я виновата во всем сама… Но Ферри, он не любит меня! – Элли повернулась ко мне и глаза ее пылали. – Он женат на Джине и этим все сказано. Мне нет места ни в его жизни, ни в его сердце. И смотреть на него, зная, что он никогда не обнимет меня, любя, никогда не поцелует… Это хуже любой пытки!.. Никогда… Обещай мне, Ферри! Поклянись мне, что никогда, ничего ему не скажешь! Пусть он живет спокойно, уверенный, что меня и на свете нет…». И я поклялся, Рэй. Прости! Ради всего святого, прости меня!! Ведь я не мог пообещать Элли, что ты примчишься с намерением бросить Джину и жениться на ней! Не мог. Я знал, что ты тоскуешь по Элли, но что бы было, если бы ты узнал, что она жива, и в итоге все равно, остался бы с Джиной? Ведь однажды ты уже принял такое решение. Принял, не смотря ни на что, хотя, и обливалось твое сердце кровью, толкая тебя к Элли! Я не мог так рисковать, ведь девочка едва выбралась с того света, она выкарабкалась, как могла, попирая свое горе и свое разочарование. Она старалась выжить, хотя жизнь ей не в жизнь была… Знаю, Рэймонд, прекрасно знаю, какую боль сейчас причинил тебе своим признанием, и надежда моя сейчас лишь на то, что Элли с тобой. Моя единственная надежда сейчас, только об этом и прошу Бога, высшие силы – все, что только есть!.. Я в курсе, как люди любили меня, сколько нам всем вместе удалось сделать хорошего, но вина, которую я чувствую, ее никакие мои заслуги не смогут искупить. Ибо я знаю Элли, я так рад, что видел ее, и это, может быть, лучшее, что довелось мне получить в жизни. И я не смог ей помочь… Мало того, Рэймонд, когда я уверился в том, что надо рассказать ей о тебе, о том, что из твоего брака с Джиной ничего хорошего не выходит, что ты продолжаешь помнить ее, Элли исчезла. Просто пропала. К тому моменту она выписалась из больницы, вернулась домой, и я хотел уже навестить ее там. Приехал в деревню, а дом оказался выставлен на продажу. Соседи мне сказали, что семья Элли спешно собралась и уехала в неизвестном направлении. Единственное, что они знали – отец Элли, кажется, историк, археолог, мог увезти семью за границу. В командировку или насовсем, они не знали. Тогда я ринулся искать по инстанциям, не зная ни имени отца, хотя встречался с ним, ни точной профессии. С такими данными мне помочь не смогли. Сказали только, что никого с фамилией Сеймур за границу не посылали… Я не смог больше ничего сделать, Ричи. И тогда мое молчание превратилось в пытку. Я глядел на тебя, на то, как ты развелся с Джиной, как метался от одной женщины к другой, делая вид, что развлекаешься. Я замечал, как часто твои приятельницы имели длинные каштановые волосы и порой зеленые глаза… Как же мне было поступить? Сказать правду, а потом добавить, что Элли исчезла? А смысл? Даже попытайся я успокоить тебя тем, что Элли не видит твоей вины ни в чем, вряд ли помогло бы тебе. Только Элли, настоящая, живая Элли, любящая тебя по-прежнему, готовая упасть в твои объятия, смогла бы все поправить. Только она!.. Прости, что ухожу теперь, прости, что ты не сможешь наорать на меня, прижимая к себе Элли, послать к черту, а потом выпить со мной по бокалу! Но… Боже милостивый, как бы мне хотелось узнать оттуда, куда я уйду, что все хорошо!! Это все, о чем я прошу!.. И пытаясь хоть как-то загладить свою вину, я посылаю тебе кое-что. Ты найдешь это в коробке. Но там еще и маленький сувенир для тебя. Надеюсь, понравится! Ты всегда хотел эту вещь, тысячу раз собирался купить, но так этого и не сделал. Боялся, наверное, потерять… Я очень хочу, что бы ты был счастлив, Рэймонд, что бы глаза твои обалденные опять искренне светились радостью, как тогда, летом семьдесят девятого, когда ты привел в мой дом девочку с зелеными глазами! Пусть Рождество принесет тебе твою радость! Обнимаю тебя, мой дорогой друг!.. И еще кое-что. Просто мелочь, что бы вы там с ума не сходили, гадая, как были доставлены подарки. Я купил и заказал доставку в этот дом сразу. У нас же традиция праздновать Рождество именно там! Чета Фрибоди припрятала все до поры. А я попросил их вечером Рождества постепенно подкидывать подарки на крыльцо, постучав в дверь. Надеюсь, вышло забавно!.. Лишь об одном я предупредил миссис Фрибоди, эту простую, но совершенно замечательную женщину с добрым и проницательным сердцем – что бы первые свертки с зеленым платьем и всем, что к нему причитается, получила девушка, ради которой дрогнет сердце и засияют глаза Рэймонда Тернера. Девушка, которая, возможно, попадет в наш дом каким-то удивительным, необычным образом, именно под Рождество. И я уверен, что платье, медведь и изумруд, если и попали, то только в руки Элли Сеймур!.. Твой Ферри Мейсон».
