— Всё понял. Завтра буду. — не по-военному ответил я.

Старлей задумался, как бы переводя мои слова на военный «Так точно. Будет исполнено». Кивнул, типа «честь имею» и вышел, не щёлкнув каблуками.

Перепуганная Анечка промямлила:

— Давай не будем…

А если будем, то давай… — пронеслось в моей голове. Но, я в ответ просто махнул рукой…

Как бабушка говорила: » На Святки только волки женятся.»

9 января 1950 года. 

Замёрз, как цуцык. Уже под утро матрас с пустой койки на своё одеяло навалил. Только отогрелся — заявились доктора. Осматривали, ощупывали, спрашивали. Я колебался вокруг линии навеянной Еленой Малышевой. Светила местной науки говорили про антишоковый метод Лины Соломоновны Штерн, про исчезновение пластов памяти прошлого, про появление новых откуда-то появившихся пластов.

Написали заключение: неделя — постельный режим, затем еженедельный осмотр в течение месяца спортврача на стадионе «Динамо» (Вы же там рядом живёте?!), через шесть месяцев — новое заключение о максимальных нагрузках.

Главврач Михаил Петрович давая бумагу и поглаживая бороду:

— Берегите себя, юноша! Спорттравмы в последнее годы сломали здоровье многих молодых людей. Будьте благоразумны и осторожны! А с памятью дело тёмное. Само собой может наладится, а может — нет. Но, вы — молоды… Быстро наберёте новых знаний и воспоминаний. Всего хорошего.

Получив заключение с печатью, попрощался со знакомыми больными, съел остывший завтрак, переоделся и уселся внизу ждать машину.