Генерал нервно затушил папиросу:

— В огонь говоришь? А ты, что молчишь?(это он мне) Чем можешь помочь команде?

— Вратаря хорошего подготовлю, Николая Пучкова.

— Да он же на жопе сидит весь матч.- кривя лицо машет на меня рукой.

— Слово даю, в сборной играть будет.- вскакиваю я со стула.

— ???? В какой сборной? — удивляется наш «главноначальник».

Оп-па. Думай башка.

 — Через год-два у нас наверняка сборная СССР будет, — по спине пробежало стадо мурашек.

Сталин повеселел. Плеснул себе коньяка. Выпил. Смотрит, молчит. И тут меня прорвало:

— Василий Иосифович, я могу сделать одно дело с Вашей помощью… Вас все хоккеисты и футболисты благодарить будут.

Сталин погрозил мне пальцем:

— Ты ври, да не заговаривайся. Чего это я им такое могу дать?

— Защитную экипировку. Лёгкую и прочную. Травмы в разы упадут.- говорю, по-американски прижимая ладонь к сердцу.

Генерал потрепал шевелюру, словно подгоняя мысли:

— Ну, ладно. Башка работает(кивнул на меня). Вспомнишь всё потихоньку. Будешь пока у Боброва помощником по вратарям и по этой… ну ты понял. А вот от всех тебя на время нужно спрятать. Чтобы история с фотографиями улеглась. Объявим тебя погибшим с командой. Потом ошибка вскроется. Но, это будет потом. А пока не играешь, походишь под другой фамилией. А кто вопросы задавать будет, тех мы одёрнем… Какая фамилия тебе нравиться?»

— Жаров. Юрий Жаров, — говорю я привычное с детства.