— Что-то меня с гороха пучит…
Поржали. Тут Петрович решил выступить:
— Я вам други мои не байку расскажу, а самделишную историю. Служил я борт-стрелком на бомбере. Пе-2УТ получили из 18-го запасного авиаполка. Техники, делая из учебного самолёта боевой, раскурочили и убрали тонкие перегородки между кабинами. Пулемёт мне поставили. Я, значит, стрелком сзади, а впереди пилотом и штурманом у меня — две девахи. Надя Федутенко — поздоровее и постарше и Тоня Зубкова — маленькая, симпатичная.
— Ты поди вдувал обеим? — опять ржёт «Чуб».
— Какой там. Они же офицерши. С пистолетами. Нервные. Могут и пристрелить влёгкую. Не первый год воюют…- поучает молодого Петрович , закуривает новую и продолжает:
— Отбомбились, значит разворачиваемся. И тут прилетело нам. Прямо в кабину. Дымища. Надька орёт как резанная : «Бери штурвал». А Тоня маленькая не может её из кресла вытащить. А падаем уже. Ну, думаю ё… мся — костей не соберут. Бросаю свой пулемёт и лезу помогать. Через пустую кабину инструктора кое-как пробрался . Ухватился двумя руками сзади через кресло и лётчицу за сиськи поднять пытаюсь. Мясистые такие. (приподнимает как бы два арбуза своими ладонями). Надька хрипит: «Оторвёшь, зараза!», и теряет сознание. А я думаю: «Хоть подержусь, напоследок.» Ну, с божьей помощью стащили. Зубок плачет за штурвалом, но самолёт ведёт. Надька вся в кровище под ногами валяется. Кое-как сели. Тоня поседела потом. Ей года 23 было. А ты про горох… .
