-Ага, что бы я перетрахал всех своих поклонниц вместе взятых, и они будут счастливы во веки веков! Аминь! – перебил его Роджер, а Ассасин хмыкнул в кулак и достал сигарету.

-А знаешь, почему, они до сих пор еще слушают меня? – продолжил Роджер, схватив Ассасина за рукав, отчего едва не свалился с кресла. – Знаешь?

Тот помотал головой, и Брайан как-то через маску Ассасина понял, что тот улыбается.

-А потому, дорогуша, что по сей день они пытаются услышать в моих песнях звуки «Короны»! Им нужна «Корона», а я – ее кусок. Тухлый, правда, но кусок. И они хотят его обсосать и сожрать!.. Да, я сказал, что Фредди освободил нас от гнета «Короны», у нас после его смерти оказалась неописуемая масса времени – пиши не хочу! Но… знаешь…

Роджер на секунду смолк, закрыл глаза и помотал головой.

-Знаешь, как было с рабами в штатах, когда их освободили? Ты знаешь это чувство, Ассасин, когда ты свободен, но эта свобода… сковывает руки, ноги, выжигает мозг, и ты понимаешь, что не свободен, а никому не нужен? Мы могли орать друг на друга в студии, спорить, поносить друг друга, вышибая ногами двери, но, как те братья, на улице мы становились спина к спине и чувствовали тепло и силу друг друга… И вдруг… ничего не осталось. Только наши скорбные рожи и полное непонимание того, а что же завтра… Ты это понимаешь, Ассасин? Или я несу что-то несусветное?.. Веришь ты или нет, но порой я проклинал группу, осознавая, что у меня нет моей жизни, что все достало – эти бесконечные туры, недосыпание, хроническая усталость, улыбки на камеры и психозы в номере в попытке дозвониться домой и услышать хотя бы оттуда что-нибудь хорошее… Успех, напомнишь ты? Офигенные эмоции от зала?… Черт возьми, да! Было! Там, на сцене!..