-Я просто с ума здесь сойду! – хрипло воскликнул Роджер.
-Тебе не дадут! – усмехнулся Брайан, кивая на солидного и весьма озабоченного господина, подходившего к сцене. – Похоже, у него какие-то претензии к тебе.
-Плевать! – бросил Роджер, мрачно наблюдая, как недовольный господин подходит к нему. – Мистер Дженкинс? Что-то не так?
-Я, конечно, понимаю, мистер Торвел, господа, что ваша популярность, ваш авторитет дают вам право на многое в этой жизни… Но мы же договаривались о вашем пении, об определенных композициях из вашего репертуара! Как вы объясните то, что ваш голос звучит в записи, а песни… Будьте уверены, мы все считаем их замечательными, но…
-Я тоже все понимаю, мистер Дженкинс! – перебил Роджер. – Простите!.. Я никуда не делся, я здесь, среди тех, кто меня ждал. Но… понимаете, дело в том, что в этой гонке сейчас участвует человек, который… который меня весьма интересует, за которого я некоторым образом переживаю… Понимаете? Я не мог не следить за этой гонкой достаточно пристально!
Дженкинс задумался.
-Но почему вы отошли от намеченного списка ваших композиций?
-Этот человек, этот гонщик просил меня об исполнении нескольких любимых им моих песен. Я знаю, это не оправдание! Но может быть, вы просто сможете меня понять? Ведь это всего несколько песен, которые прозвучат лишь тогда, когда он будет на трассе, этот человек!
Удар с экрана и крики в зале прозвучали почти одновременно. Мистер Дженкинс вместе со всеми вперился в погасший на мгновение экран, тут же картинка восстановилась, и все увидели все, что осталось от гоночной машины в зареве пламени. И только остатки группы гонщиков проносились мимо в поворот.
