Вскоре троица продралась через кусты и очутилась возле Ночки. Тот приоткрыл глаза и посмотрел на них.

 Один, самый старший, тёмно-серый. Под его шерстью тактично в шаг перекатывались упругие мышцы. Двое остальные — поменьше. Один полосатый, другой коричнево-рыжий. 

   —  Что он тут делает, Остролист? 

 Спросил рыжий, обращаясь к старшему. По голосу Ночка понял, что это ещё не зрелый охотник.

   —  Пахнет чужой стаей.- Заметил полосатый. — Кто он, Остролист? 

   —  Он из стаи, которую мы прогнали, Рыжик. — Ответил Остролист младшему. — Ломака, отнеси его в стаю. Пусть вождь решит, что с ним делать.

  Ломака взял Ночку за загривок и понёс в свой лагерь. Вскоре Ломака дошёл до соснового леса, и палки хрустели под его лапами. «Так вот по чему его назвали Ломакой!» подумал Ночка, слушая дружный треск палок. Но тут ему в морду ударила натянутая ветка, да так что Ночка аж пискнул. 

   —  Что, щербатый, очнулся?

 В недоумении спросил Ломака, бросая ношу на землю. Ночка собирался ответить, но невольно закашлялся. Ломака вздохнул, и убедившись, что тот не может причинить ему не малейшего вреда, снова взял за загривок и продолжил путь. Под конец пути Ночка открыл глаза и огляделся по сторонам. 

 Они с Ломакой оказались на поляне, окружённой незнакомыми Ночке волками. Одни спали, другие обедали, третьи — вылизывались. 

Ломака опустил Ночку на землю, и все холодные взгляды незнакомцев устремились на него. Потом на поляне поднялся недоумивающий ропот и шум, который выманил из пещеры их предводителя. Вожак был весь серебряный, только глаза сверкали янтарём. Тот подошёл с Ломаке и спросил у него;