Мои размышления прервала наша милая подавальщица. Все время, что мы завтракали, она дефилировала мимо нашего стола и кокетливо стреляла глазками в Лили, от чего мой зеленый друг почему-то мрачнел. Но в какой-то момент она опять проходила мимо нас с полным подносом еды и, видимо, так засмотрелась на моего друга, что споткнулась и полетела вперед, облив содержимым всех тарелок Лили.

— Ох, простите меня, господин! – простонала подавальщица, вставая с пола, — умоляю, не гневайтесь, я сейчас быстро все приберу и приду к вам за вещами! А вы…

— И правда, братишка, не злись на девушку, — улыбаясь во весь рот, подмигнула я, — сходи пока переоденься, а за грязной одеждой придет…

— Рита!

— …придет Рита. Давай давай, иди.

Хмурый Лили со стекающей кашей с шикарной каштановой гривы выглядел жутко недовольным, но все же встал и, слегка поклонившись, молча удалился в комнату переодеться. Не удержавшись, я прыснула в кулак.

Рита споро все убрала, миллион раз извинилась, но в комнату бежала с горящими глазами. Проводив ее глазами, я в тишине уже собралась было насладиться утренним чаем, как мою руку резко дернули вверх, вынуждая встать.

— Я не собираюсь с тобой нянчиться кем ты бы кому-то там не приходилась, человечка, — прорычал Вартен и потащил меня к выходу.

— А документы? – только и смогла я выдохнуть.

На секунду замерев, темный изменил свой путь и потащил на второй этаж в комнату. Вообще, в человеческом государстве что к темным, что к светлым относились более чем снисходительно. Им прощалось буквально все – захотел не платить – не плати, захотел эту вещь – пожалуйста, на тебя косо посмотрели и ты ударил или унизил – в следующий раз подумает, женщины сами шли за темными, мужчины сломя голову бежали за светлыми девушками. Даже некоторые преступления им сходили с рук. Вот только на границе всех государств были едины правила – сама не сама, а документы должны быть, иначе не пропустят.