— Плечи над коленями, блять, — пнул мужик мальчишку и тот ретировался к чучелу, — чтобы не упасть, когда толкают.

Мальчишка встал обратно. Встал, как говорит мужик.

— Вот, — одобрено кивнул мужик, — во-вторых, меч перед собой, — мужчина вытянул перед собой руки, имитируя держание меча, —  удары наносить, твою мать, не поворачиваясь всем туловищем нахуй на девяносто градусов. Можно слегка, но в большей степени использовать руки.

Мальчик вытянул перед собой меч, нанёс удар чучелу по голове, наклонившись за замахом в бок, но быстро приняв изначальное положение.

Мужчина отошёл от него, продолжил наблюдать. Когда мальчишка сделал ещё один удар, он ушёл.

 Берон шёл к палаткам жен своих мёртвых товарищей, решил их проведать. У первой, Калессии, всё было просто отлично — она вместе с любовником кичилась подаренным нанимателем вином перед общими с её любовником друзьями, её Берон решил не беспокоить, она всегда была в его глазах подстилкой первого с монетами, поэтому говорить с ней, а тем более сообщать о смерти мужа ему не хотелось. Вторая, Мэлли, находилась в своей палатке, она, как и Виктор принадлежала к расе Иргинов, анатомия их костей и органов отличалась от человеческой, была очень самобытной, а их главное отличие – заостренные, полностью чёрные глаза с небольшими чёрными мысами в щеки и брови. Она, узнав о смерти мужа, заревела, поддалась эмоциям на полную, устроила чуть ли не истерику. Берону пришлось брать в долг вино у Калессии, которое стояло как вторичное на столе. Из-за пьяной дурной головы, Калессия даже не удивилась присутствию Берона в лагере.