1.
-А вот теперь меня послушайте, соседи! – произнес зрелый мужик в наряде торговца, — Ездил я на той неделе в Подгорье на ярмарку. Расторговались там и возвращались домой, известное дело, вечером большим обозом. Встали на ночевку на мельнице у Вана Мучника.
-Еще бы! – вставил его сосед, дедок с клокастой седой бородой, — Ван знатно первач делает, углем его чистит, мятки иной раз добавляет! И дочки у него белые, румяные да приветливые…
-То и без тебя, дед, вся округа знает! – одернул его здоровенный детина, взяв в руку, обожженную в кузне, кружку с элем. – Не мешай. Твой черед языком чесать после будет.
-Ну так вот, -продолжил рассказчик, одновременно луща лесные орешки и бросая их в глиняную миску с солью, -Коней распрягли, чем Бог дал закусили. Про первач, конечно, дедушка, верно. Ван в энтом деле умелец знатный. Только не знаю, соседушки, с первача вановского или еще с чего, но видел я чудо-чудное… Полная луна уж над грядой каменной висела, под которой мельница на речке стоит, когда вышел я, значит, из амбара, в котором меня Неська, дочь Ванина, на ночь устроила «до ветру», и к воде двинул…
-Употел видать с нею, — вставил неугомонный дед,- с мельниковой-то дочкой.
-Да уймись, тарахтелка, — кузнец ткнул его в плечо.
-Употел — не употел. Да сказ не об этом, други. Только я к реке спустился да зачерпнул воды горсть, вижу по правую руку, на берегу у кустов, дева стоит. Да какая дева, скажу вам! И притом голая! Сразу видно не наша, не из деревенских. Потому как телом очень смуглая, лицом красивая, глазами светлая, а уж волосы цвета ягоды рябины!
-Русалка, поди, — буркнул кто-то от соседнего стола в полутемной комнате трактира.
-Русалку я как-то раз видел, — обернулся на голос торговец, — но это совсем другая. Стоит и смотрит на меня, будто товар оценивает. Уж я-то этот взгляд хорошо знаю – десять лет торгую.
-И не испужался? – спросил кузнец.
-Как не испужался! Ещё и как испужался! Кому охота на мясо, как бычку, пойти? Иль что б у тебя, к примеру, кровь всю высосали! В общем, не смейтесь, но обделался я, как дитё малое. Тогда она скривилась лицом, фыркнула на меня и в кустах исчезла…
-Э, — за столами загомонили, — вот тебе, и герой! Бабу испугался, да еще и уделался всем на смех! Молчал бы лучше, Федьят!
-А я ещё не закончил, соседи! Вы меня дослушайте!
-Тихо, вы! – заступился за него кузнец, — пусть человек дальше расскажет, а потом и посмеёмся, если будет над чем!
-Так вот, — продолжил Федьят, когда все затихли, — Ушла она, а я еще долго стоял столб столбом, пока меня не отпустило. Ну, думаю, негоже так-то в амбар возвращаться, решил в речке обмыться да постираться. Но, скажу, боязно мне было. Час-то самый глухой наступил. Да и мысль как язва – вдруг опять она заявится? Однако, обошлось тем разом! Сделал, что надобно, да пошел обратно. А уж у самого амбара, как кто под локоть меня толкнул, обернулся и вижу! На каменную гряду, что над лесом высится, аккурат в полной луне, поднимается дракон с расправленными крылами и тянет шею к небу…
-Вот это да! – дед восхищенно смотрел в рот говорившего.
-Нет, дедушка, «вот это да» случилось, когда дракон с кручи сиганул! И даже не взмахнув ни единого разу крылами, над лесом полетел! Да что полетел! Так пронесся, что большие сосны согнулись, будто пшеничные колосья в чистом поле под ветром…
-Ну, а дальше чего? – спросил кузнец.
-Да ничего. Улетело чудище. Может и девку ту съело даже. И хорошо, что не меня…
-Про драконов мне ещё моя прабабка рассказывала, когда я совсем пацанчиком был! – объявил тут дедок, — Жили в нашей стороне такие чудища когда-то да повывелись все давным-давно. Потому как прокорму им у нас не стало…
-А что ж они жрали-то? – спросил кто-то из дальнего угла.
-Да что-что… коров да телят, зверя лесного что покрупнее, людей бывало тоже схарчат…
-Сказки прабабка твоя рассказывала, дед! – подал голос старый монах, от пылающего камина.
Сидевшие за столами люди повернулись к нему. Всегда интересно послушать мнение ученого человека, а такие в Южном пределе только в монастырях живут.
-Ну, — замялся дед, — Вашему преподобию боле нашего известно. А я знаю только, что люди бают.
-Люди многое видят, но не всегда правду рассказывают! А кто-то и приврать горазд для своей славы. Вы же тут все и сами это знаете, миряне. Однако, Федьят, не слукавил. Он и взаправду все это видел.
-Как так?! У нас теперь дракон живой объявился? – народ в трактире забеспокоился. –Это же теперь, чё? Ни в поле коров, ни детей в лес по грибы? Так что ль, выходит?
-Как выйдет, я не знаю, люди! Но…пока она себе пару не найдет, следует поостеречься.
-Какую пару, монах! Кто это ОНА? – кузнец стукнул кружкой об стол.
-Та дева, что рассказчик видел. Потому что никакая это не баба, а дракон!
Народ еще пуще загомонил и встревожился:
-Так давайте Наместнику весть отправим! Пусть солдат да лучников шлет в наше захолустье! Как-никак налоги исправно отдаем и имеем право…
-Подождите вы с Наместником и войском. Лишней крови вам, хоть и наемной, захотелось? Даст Бог найдет она себе пару и лет на сто всё успокоится.
-Расскажите, отче, — попросил кузнец, — вы же больше нашего знаете, да присоветуйте нам чего-нибудь. А то мы в этих сказках, как котята слепые! Собираемся вечерами тут за кружечкой для отдыха да баек пустых.
Монах поднялся с места и, пройдя через зал, посмотрел за окно в темную ночь.
-Что ж сказать вам, люди. Байки вы уже слышали, а у меня лишь сухие факты.
-А это чего? – спросил всем надоевший дед.
-Это то, что записано в свитках монастыря. История этой Истории. Записано давно, но со слов уважаемого нашего брата. Поэтому нет причины для сомнения в его словах или иного недоверия. Расскажу по памяти, не судите строго, просто смысл и суть.
-Эй, трактирный! – позвал кузнец, — налей нам и Его преподобию. В горле от предчувствия пересохло.
-Так вот, — произнес монах, принимая налитую элем кружку, — как правильно и напомнили, драконы жили тут всегда. Раньше большим числом, потом все меньшим. Почему? Нет, дело не в еде, дело в нас, людях. Нас становилось больше, а их все меньше. Сами знаете эти предания, что один рыцарь победил двух, а то и трех драконов! Вранье, конечно, что он смог одолеть двух, но… рыцарей было много, хоть пруд пруди, а драконов гораздо меньше, так как рождаются они раз в сто-двести лет…
-Числом задавили! – кивнул дедок.
-И числом и оружием, но поубавили племя драконов именно люди, а не какая-то там…мм… бескормица, дед.
-А я ниче… я согласен. Но людей жрали!
-А ты бы не жрал, если бы к тебе в дом забрались да нашкодили?
-Неее… я ж человеческого роду!
-Да и зубы выпали давно, — добавил кузнец, — заткнись, дед! Сил уж моих нет тебя тут слушать.
-Однако, — отхлебнув из кружки, продолжал монах, — Драконы не вымерли вовсе, а просто затаились. Не думаю, что им нужна власть над этим миром. Зачем она им теперь, когда их осталось совсем мало? Они просто хотят сохранить свой малый род, а не сгинуть во тьме, как когда-то гномы.
-Позволь перебить, уважаемый! – Кузнец явно обрадовался возможности что-то добавить, — Гномы и сейчас живут! Сам свидетель. Застукал одного у себя в кузне, когда он мои железяки воровал. Кинулся ловить, да куда там…юркнул крысой в дырку под нижним венцом и был таков. Ругнулся я тогда и Святой водой это место окропил.
-Правильно.
-Так-то оно так! Да этот паршивец следующим днем мне на наковальне и нагадил! В прямом смысле!
-Так это кошка была, Евсей! – рассмеялся рябой крестьянин напротив.
-Сам ты кошка! Кошки красные колпики не носят! И на двух ногах не бегают…
-Может это домовой? – спросил кто-то.
-Может и домовой!- снова привлек внимание к себе монах, — Завтра посмотрим с учеником моим. Домовые гномам родня, но с человеком бок о бок и не первое столетие проживают. Безобидные они, хоть и нелюдь. Однако про драконов. Так вот! Племя их очень поредело. И у нас в Южном пределе и на Севере и на Западе. На Востоке, говорят, они еще правят бал. Сумели подмять под себя ихнего владыку. Тот им даже храмы ставит, да жертвы шлет. У нас-то тут по-другому. Но раз в полтораста лет или двести женщина – дракон должна родить.
-Яйцо?
-Яйца куры несут, дед. Родить в прямом смысле, что баба твоя. Да не мальчика, а девочку для продолжения рода. Это смысл их жизни теперь.
Если рождается мальчик, она его не убивает, но пытается родить снова. Ей нужна девочка. Вижу, вы негодуете? Нет толку в вашем мнении и отношении к сему процессу. Это их правила и их жизнь, поэтому не судите по себе. Вам ведь парень нужен для подспорья в хозяйстве и наследия. Им же ребенок необходим для того что бы их кровь не пропала и не остыла. Только сосуд, который может принять в себя силу жизни и дать новую жизнь, ценен для них.
-А пацана куда?
-Как только он подрастет и окрепнет, впитав в себя знания и силу предков, то отправится убивать других драконов… Старые распри меж их семьями. На Севере жили Синие драконы, на Востоке – Желтые, на Западе Черные с белыми метками на голове. На нашем Юге – Красные или Медные. Вот почему у нее волосы яркие да красные. Молодая, видать, потом же потемнеют как медь. Так что и без Наместника и его ландскнехтов все само собою разрешится когда-нибудь.
-А от кого она понесет-то? Пару-то где ей найти? – спросили из тьмы трактира.
-Вот и суть вещей, наконец! За долгие столетия они сумели-таки приспособить себя к своему одиночеству. У них в венах теперь течет и наша человеческая кровь. Поэтому они легко могут перевоплощаться в людское обличие… правда с особенностями, как Федьят видел. Но все же она — почти человек!
-А чего же она от него хотела? – спросил дедок, таская орешки из миски с солью.
-Известно что, — монах опять хлебнул, — семя его в себя! Да видать, как он облажался, так пропала к нему ее охота. Теперь будет дальше искать… Одного. Сильного, смелого и умом не убогого. Тебе, дед, бояться нечего – будешь стоять рядом, она даже взгляд не бросит на тебя. Живи спокойно.
-Ах, ты ж… мать ее! – в сердцах воскликнул торговец, — Знать бы мне все это раньше, уж я бы ее прям там бы ублажил…
-Ага! – засмеялись вокруг, — я бы, я бы… Ублажальщик!!!
Монах встал и поблагодарил трактирного за эль, а честное собрание за внимание.
-Кьёро, проснись, ученик мой! Умаялся за долгий путь, — как бы извиняясь, сказал он, — хозяин, покажи нам, где преклонить колени в молитве перед сном, да и на покой пора уже.
-Сюда, Ваше преподобие! В эту дверку, но не стукнитесь о притолоку, низко тут.
Взяв свечу, он шагнул в темный проем, освещая путь монаху и его ученику. Последний, прежде чем переступить через порог скинул монашеский капюшон и оглядел собрание трактира светлыми, почти прозрачными глазами. Волосы человека были глубоко черными, как вода в зимней реке, зато ранняя седина пробивалась в них тут и там белыми островками льдин…
-Мне показалось?- спросил торговец у Евсея-кузнеца.
-Может, показалось, может, нет! Ты же слышал монаха – не наше это дело, человече. Эй, кто там! Еще по кружечке нам и айда по домам, соседи!
2.
-А вот ещё дело было как-то! – сказал с крайнего стола дородный мужик, когда все отсмеялись от предыдущего рассказа, — Полгода назад, а может и раньше. Уж точно и не припомню, соседи… Повадился, значит, один гном у меня молоко с Маруськи сдаивать!
-Жена твоя? – спросил, хитро щурясь, неугомонный дедок.
-Кабы жена, я слова б вам не сказал, — в тон ему ответил крестьянин, — а энто ж корова! Одна она у нас – кормилица. И детям и нам, да на продажу, если остается.
Дед прикусил язык, понимая, что пошутил не очень хорошо.
-Поберегся б ты, дедуля, — сказал кузнец, отхлебывая из кружки, — не ровен час, соберем сход и тебя доить станем… А что твой гном-то, Артром?
Крестьянин неспешно достал трубочку и принялся набивать ее самосадом.
-Да что ж гном? Пакостник, он пакостник и есть. Придет, бывалочи, корова со стадом домой, а вымя у ней пустое, как птичьи гнезда осенью. Паслась, паслась…и толку? У соседей, знам дело, тоже иногда случалось, но наша как кем отмеченная! Жена моя, Ана, в слезах вся была! Младшие детки только воду с капустой и видели….
-Так это, небось, пастух и сдоил твоё молоко! – Трактирный, протирая посуду, усмехнулся. – На что оно гному-то? Эти пиво любят!
-Ты наливал, им что ли? – Спросил Евсей-кузнец, оборачиваясь.
-Ну что ж сразу – наливал? Знаю.
-Ага, — дед снова подал голос, — Привечаешь их, небось, своим пивом, что б они тебе не гадили! А у нас беда за бедой от такого соседства…
-Балабол ты, дед! – Евсей нахмурился, — лишь бы что сказать! Ране говорят, мы с ними в дружбе были. Торговали да умение перенимали. Вот моего дедулю взять – кузнечному делу у них учился, да потом батю учил, а тот уж меня…
-Учил–учил… да толком не выучил, – буркнул дед и замолчал.
-Так вот, — продолжал рассказчик, — почему я вам так уверенно говорю про эти дела гномьи? Потому как сам видел его за делом подлым. Затаился однажды на поле меж кустов и уж Маруську из виду не упускал. Сначала вроде все спокойно было. Коровы сами по себе на траве, пастух сам по себе — под деревом прилег… Вдруг вижу в траве красный колпик мелькнул. И давай метаться от коровы к корове, пока до Маруськи моей не добрался…
-Видать, хороша коровка у тебя? – спросил кто-то.
-Я ее в самом Табадоне покупал! В столице на ярмарке! Теленочком сюда привез и вырастил! Поэтому и обида у меня была большая…
-Это понятно, — народ в трактире сочувственно покивал.
-Извел на нее половину приданого Аны, конечно по согласию с женой.
-Ну, правильно! – народ вздохнул, — жена-то она первая при хозяйстве и в доме! Наше дело обустроить, да держать всё в на плечах своих… Без бабы хорошей дом не дом, а тюрьма окаянная.
-Бабники вы, да подкаблучники все, — съязвил дед и хлебнул из кружки. – Баба свое место знать должна! Последнее ее место!
-Вот поэтому, дед, соседи женатые чистые да ухоженные ходят, — сказал Трактирный, усмехнувшись, — а от тебя, как свою ведьму схоронил, не то, что гномы, тараканы и те прячутся! Нет, что не говорите, а нельзя человеку без жены! Нельзя!
Народ согласно закивал:
-Это так. Нельзя.
-А что гном-то? – спросил Евсей.
Артром пыхнул своей трубочкой и продолжил:
-Корова моя его спокойно подпустила. Ну сразу видать, что не первый раз ворует! Она его своим считать стала. А я ближе пополз…и вижу! Этот значит, доит моё молочко в маленькое ведерко серебряное, а за ним мал мала меньше стоят! Передают ему пустые. Видать, что семейство его….
-А ты?
-А что я? – крестьянин задумался, припоминая, — Подумал, если сейчас шугану их, Маруська и все стадо этих малюток перетопчет в траве! Кому прок в этом? Да и гномы может мстить будут потом… отполз назад тихо. Жене рассказал, конечно, как и что… она погоревала и говорит – обойдемся мы, муж мой, как-нибудь! У него, гнома, ведь тоже дети малые…
-Вот вам и баба! – Дед был непоколебим.
-Мне, дедка, на твоё слово наплевать, — Артром нахмурился, — и мне, и семье моей чужие смерти не нужны! Хоть от копыт коровьих, хоть от голодухи. Да и закончилось это все через месяц. Больше никто молоко не воровал…
Народ в трактире молчал и каждый задумался о сказанном. За окошками совсем потемнело и только полная луна пыталась бросала свой свет на дощатый пол.
-А знаете, — крестьянин немого помялся, — откроюсь вам ещё.
-Поймал ворюгу?
-Нет, дедушка. Но однажды, Маруська пришла с поля, а на рогах у нее висело два маленьких серебряных ведерка…
-Серебряных?! – Трактирный аж подпрыгнул.
-Не радуйся! Нет их у меня… Жена сказала, отвези-ка муженек это в город, да отложи у ростовщика на проценты. Детей будет, на что поднять и обучить…
Собравшиеся загомонили – вот так история!
-А я все их из кузни гоняю, — сокрушенно сказал Евсей, — тырят, сволочи, моё железо… а другим за молоко серебром платят. Может затушить горн, да корову иль две прикупить?
-Уже смысла нет в том! – у камина сидел старый монах. Никто и не заметил, когда он тихо вошел и расположился у огня.
-Вашество… — выдохнули присутствовавшие.
-Давно мы вас не видели, Ваше преподобие, — сказал Евсей, узнавая собеседника, — год, наверное?
-Нет, кузнец! Всего-то десять месяцев… Да неудивительно это. Вы же знаете наши заботы – хотим по Южному пределу, помогаем людям. Где Божьим словом, где знаниями. То дитя окрестить, то мертвого отпеть…
-Эй, Трактирный, элю подай Его преподобию! Да и нам пополни в кружках…
-Какие новости в мире, осмелюсь спросить? – седой дедок осклабился из-за кружки кузнеца, — Ученик-то ваш…как? Жив ли? Здоров?
Монах пристально посмотрел на него и отозвался:
-Все тихо. По-доброму.
-А вот тем разом…, — начал дед, но кузнец его прервал, — Я расскажу! После как вы ушли, значит, с учеником своим, аккурат через два дня тут такое началось!!! Ночью всполохи за горами, да земля ещё сильно тряслась. Кое-где даже на избах крыши порушились! У нас-то в Заводье ещё туда-сюда, а в Горянке, в верхнем селе, почитай половину домов расшибло камнепадом с гор! Два дня все у нас тут ходуном ходило.… И говорят ещё, приполз на третий день в Горянку молодой парень! Весь в ранах, телом черный и без одной руки! Пытались они его там выходить, да кровь остановить, но…
-Ага! – встрял дед, — Но перед смертью, говорят, этот пацан всех попросил уйди, а ихнего кузнеца остаться…
-Ну, уж и попросил! – Евсей прервал деда, — Не попросил, а приказал! Как ихний господин будто! Мне Кузмоля из Горянки сам и рассказал, в чем дело было! Правда, это тайна его, а не моя. Поэтому уж… извиняйте, не расскажу, что дальше было. Однако в его горне огонь теперь не гаснет никогда, хоть водой на него лей беспрестанно. И вещи он кует такие на нем, что сносу нет им! Да что там – его топор мой надвое разрубит и не затупится…
-Значит, умер Кьёро…- пробормотал монах и добавил, — А потом что?
-Да ниче такого…Тихо. Так мелочи разные, но знакомые и не страшные оттого.
Монах взял предложенную хозяином кружки и хлебнул эля.
-Никак новый рецепт? Интересный вкус.
-Спасибо, Ваше преподобие! Я тоже не без дела. Ищу, пробую! Хочу зимой в Табадон на ярмарку со своим пивом… А там, глядишь, и еще дальше…
-Дай тебе Бог, сын мой!
-А может и мне с молоком Маруськиным тоже? – спросил собравшихся курящий Артром, — если гномы его полюбили, то и людям будет по вкусу!
-Ну, ты загнул! – захохотали вокруг и лишь монах, покачав головой тихо сказал:
-Выросла, видимо, почитательница твоего молочка, крестьянин!
-Вы про что, Ваше преподобие? – кузнец, чутко ловивший каждое слово, вопросительно посмотрел на монаха.
-Гномы молоко не употребляют! Больше скажу – оно их может убить, как яд. Детей своих они вскармливают соком деревьев. Береза, липа, давленная ягода всякая…
-Так я же видел! – Артром даже обиделся.
-Как они его пили? Нет! Умывались им? Нет! Они просто его добывали.… И ясно уже для кого.
Глубокая тишина наступила под низким потолком в зале трактира села Заводье. Только слышно было, как трещали поленья в камине, да за окном завывал холодный осенний ветер, бросавший изредка на стекло окошек мелкие капли дождя.
-Для кого же,… – нарушил тишину Евсей, — добывали?
-Для ребенка, который родился, наконец, у неё…
-Это вы сейчас про драконью дочь? – спросил дед.
-Про неё.
-Таак….ну вот! Тють тебя через тють! – в зале зашумели, — не было печали…мы уж и забыли о ней! Нет, соседи, надо к Наместнику гонца…
-Что вы как стадо в кучу-то при волчьем вое?! – гаркнул кузнец. – Сами ничего не видели, не знаете…а блеять начинаете! Вашество, вы, очень прошу, люд – то не пугайте… Зачем вам это?
-А он самый главный дракон и есть! – брякнул дед.
Опять гробовое молчание повисло в зале.
-Что? — спросил монах, оглядывая залу, — сильно похож?
-Да нет… Дед, что ты воду-то мутишь?… Евсей, дай ему по соплям, ты там поближе нашего…
Монах встал с места, что бы его все видели.
-Не надо бояться того, что вам не доведется уже встретить никогда на своем веку! Тут кузнечный мастер прав! Верить или не верить мне – дело каждого из вас. Однако, думаю, все закончилось к вашему тут спокойствию. Конечно, тот гном и его выводок это лишь слуги Дракона.
Ей нужно было молоко, и они его воровали для малого ребенка. Радуйтесь – она родила дочь! – тут он перекрестился, — а значит…
-А от кого она?… – спросил кто-то.
-Если отвечу, что я не знаю, это будет ложью. Если начну говорить, то напугаю вас до смерти.
-Не рассказывай! – встрепенулся дедок.
-Да! Не надо нам ничего говорить! – загомонили по углам, — если все закончилось-то…
Евсей встретился с монахом глазами и спросил:
-Это твой «ученик»?
Тот потупил глаза в пол и кивнул.
-Федьят говорил, что угадал в нем дракона…
-Прав твой товарищ.
-Это он умер в Горянке?
-Больше некому.
-Как же так?
-Такова была его судьба.
-Прости, Вашество… Но ты же не специально его вел сюда? Еще одного дракона!
-Многое я не вправе кому-то открывать, связанный Клятвой.
-И все же?
-Зная о том, что она проснулась и ищет себе пару, нашими магистрами было найдено быстрое решение! Этого Кьёро сюда привели с Запада тамошние адепты Ордена, и магистры поручили мне позаботиться о нем, пока не случились жертвы среди вас…
-Но…
-Поверьте мне. Просто поверьте. О вас думают и заботятся.
-Как о стаде! – дед возмущенно стукнул кулаком по столу, и народ вскочил на ноги с мест.
-Как о людях, что являют собой кровь и соль Южного предела, дед! Этот парень должен был ее успокоить! Тем или иным способом…
Артром, тоже поднявшийся было с места, вновь сел, а вслед за ним на лавки опустились и остальные.
-Значит, умер парнишка-то?
-Парнишка, тебя бы просто лапой раздавил, коли ты ему без меня бы повстречался. Никогда не называй так драконов, друг. Негоже это.
-Но он же ее обрюхатил?
-А то кто же! Правда потом, как только она поняла, что в ней есть новая жизнь, они сошлись насмерть по старой памяти…
Дед заёрзал на скамье:
-Вот бы это дело посмотреть?
-Какое дело?- Кузнец щелкнул его по лысине, — как обрюхатил?
Все засмеялись, и это несколько сняло напряжение в собрании.
-Как билися…
-Ну, судя по вашим рассказам, — монах опять сел к огню и благодарно принял трубочку с табаком от Артрома, — она его одолела. А вот, кстати, Кьёро перед смертью завещал своё огненное сердце тому, кого он посчитал самым достойным… тамошнему кузнецу. Да еще и для того, что бы Дух его не угас, а оставался на этом свете, даря живущим тут существам пользу.
-Да уж, — сказал Евсей, — Пользу. Теперь все туда ездят, а меня стороной обходят. Вот бы мне драконье сердце в горн!
-Даже не думай! – монах пристально посмотрел на него.
-Эх! И пёс с ним! Вот у меня задумка есть – хочу сделать штуку, что бы ты шел по полю да толкал ее перед собой, а она пшеницу сама, как руками загребала, косила, да ровненько так укладывала! И бабам легче в стог складывать, да потом и пацанятам упавшие зерна собирать. А?
-Дельно думаешь! Правильно! – зашумели вокруг, — Вот нос и утрем всем в Южном пределе! Молодец Евсей!
-Умен ваш кузнец! – кивнул монах, — умен!
-Ага, — дед допил остатки эля в кружке, — токася гномы ему пакостят…
-Так у клана гномов в Южном пределе Царь есть, — выпустив колечко дыма, усмехнулся тот, — Коли имя его знаешь, то всегда договориться можно…
-А ты знаешь? – скривился дед.
-А ты мне разве его не назовешь?
Дедок помолчал и щелкнул лесной орешек белыми, совсем молодыми зубками.
-Всегда готов, но в обмен на имя твоей маленькой дочери, рыцарь…
Кузнец удивленно прислушивался к их разговору в отличие от остальных, которые уже были заняты совсем другими беседами.
-Шутишь? – усмехнулся монах.
-Как и вы, уважаемый…
-Не нужно тут… Евсей, может ещё эля?
Кузнец посмотрел на обоих и, смекнув, что сейчас не лучшее время для бесед крикнул:
-Трактирный, налей нам! Да и по домам уже давно пора…
3.
Жарким летним днем по дороге, что вела с равнины к Южному хребту, неспешно ехал всадник в монашеском плаще. Наверное, ни что бы его не выделяло среди служителей Господа, если бы он шел, подобно им пешком, опираясь на свой посох. Однако под этим монахом, мерно трамбуя своими тяжелыми копытами дорожную грязь, ступал огромный серый конь, что использует стража Севера. Такие животные от начала времен ценились во всем обозримом Мире на вес золота. Рождались они, вскармливались и воспитывались только в единственном месте и поэтому всегда принимались людьми как редкое диво. Но простой монах и на таком коне являл собой ещё большее чудо!
-Вашество! Доброго дня вам! – с огорода, что тянулся вдоль дороги до самой мельницы Вана Мучника, его окликнул молодой голос, — Зайдёте к нам в усадьбу? Прошу очень, не побрезгуйте угощением!
-Спаси Господь тебя, дочь моя! Как можно брезговать трудом людей? Отец-то дома?
-Дома, Вашество. Только-только из Горянки вернулся! Кузмоля ему на заказ инструменту наделал. Папаня ездил, расплачивался… А как приехал, да узнал, что я огород вчера бросила да загулялась, заставил вот… — Ярика, младшая дочь мельника бросила свою мотыжку и подошла ближе к дороге, — Ой, Ваше преподобие! А конь-то какой у вас…Конь-то! Первый раз таких больших вижу! А можно его погладить или морковку дать? Он не укусит меня?
-Не укусит, — улыбнулся монах, — И морковке твоей рад будет.
Конопатая девчушка выдернула из грядки несколько сочных корнеплодов и, обтерев их рабочим передником, приблизилась к коню.
-Хороший…хороший…,- она едва дотягивалась до шеи теплой и живой горы, скармливая ему морковь, — Большой! Какой же он большой… У рыцарей да господ всяких лошадки поменьше-то будут.
-Да где ж ты, дочь моя, рыцарей видела в наших краях?
-Как где, Вашество? Вот тут… на этой самой дороге. Почитай раз или два в день теперь проезжают в сторону Хребта и Заводья.
-Зачем?
-Да как же, отче!? На Красную охоту, ведь. С драконом нашим биться!
-Как с драконом!?
-Ну да! – Ярика скормила последнюю морковь и оторвавшись от серого красавца, посмотрела снизу на монаха, — Вы ровно не знаете?!
-Не знаю, – задумчиво ответил путешественник. — Давно меня тут не было.… А Ван-то дома, значит?
-Да. Вы как раз к обеду и подъехали, — Ярика вздохнула и посмотрела на не прополотые грядки, что ожидали ее внимания, -Тятя будет вам рад и новостям вашим тоже… Ах, какой же коник у вас, Вашество!
Но монах, не ответив ей, разом пришпорил своего серого и тот рванулся по дороге к мельницкой усадьбе, чья крыша уже виднелась за деревьями.
-Ох, Ваше преподобие!!! Добро пожаловать вам! – Ван поднялся из-за стола навстречу гостю, едва тот переступил порог его светлого дома, — Жена-любушка моя, быстро чистую скатерть на стол! Неся, доченька, помоги гостю нашему пыль и пот с дороги смыть водицей ключевой да холодной. Как же я вам рад, Вашество! Как же я вам рад! Вы пешком или на пони? А вижу, что верхами, полы плаща забрызганы, не в укор вам сказать. Марся, детка, позаботься о божьем животном – расседлай да оботри и пусти на выпас у речки. Клевер там в этом году, просто на диво. Пусть побалуется! Я чаю, что Его Преподобие заночует у нас…
-Здравствуйте, Ван, хозяйка и всё семейство ваше! – наконец смог вставить слово монах, — Мира и света Божьего над вашим домом!
-Спасибо, Вашество! – Сказал Ван, помогая жене накрыть стол расшитой цветами скатертью. – Неся, чистое полотенце гостю надо подавать всегда! Эх, горе моё! Вот так! Да! Ну, вот и славно. Садитесь в передний угол, дорогой наш гость…. И ни-ни-ни! Даже не думайте. Хозяин не хозяин, а гость такой нам важнее. Садитесь на почетное место. Сейчас моя любушка горячего подаст, а пока вот… отведайте, что Бог послал. Да чарочку позвольте вам преподнести! За встречу нашу и для аппетита вашего.
Он наполнил два стеклянных стаканчика своей знаменитой на весь Южный предел хлебной водкой и посмотрел на монаха.
-Дай Бог вам всем здоровья! – провозгласил тот и выпил огненную жидкость.
-И вам дай Бог сил и здоровья в вашем служении ему! – отозвался Ван, следуя его примеру. – Вот этим, закусите, Вашество…
-Папаня! – в дом вбежала Марся, которая, помогавшая до того матери у стола, вышла было расседлать пони, — Папаня! Там…
-Господи, прости меня! – Ван в сердцах стукнул ладонью по столу, — Что, дочка, случилось ещё? Сваты ко двору нашему приехали? Али, может, Красный дракон прилетел?
-Там…конь!
-Прилетел? Извиняйте, Ваше преподобие, дурочку любимую мою! Кони не летают, Марся! Вот и отче тебе также скажет — человек образованный, не то, что мы с вами.
-Простите, – девушка потупилась.
-Не жури ее, Ван, — сказал монах тихим голосом, призывая его быть потише, — взгляни в окно, коли ей не веришь.
Мельник развернулся на скамье и надолго прильнул к стеклу.
-Суп остынет, Ван, — сказала его жена, подавшая на стол свой борщ, — что ты как дите малое! Али чудо увидал?
Мельник оторвался от окна и, не отвечая жене, спросил у гостя:
-Откуда ж он такой?
-С Севера. Из Предгорыволка.
-Да-а-а… а потрогать можно его?
-Ну отчего ж не потрогать? Вот Ярика, младшая ваша, даже морковкой кормила.
-Ах, что б меня! – Ван вернулся тут же к жизни и хозяйству, — Марся, беги, детка, на огород да Ярику-малышку домой веди обедать! Скажи, грядки потом мы с ней вместе закончим полоть. Да к коню-то близко не подходите обе! Животина большая да неизвестная, не в укор вам, конечно, Вашество. Ведь там, в Предгорыволке, говорят последний Северный дракон жил…
Монах взял ложку и перекрестился, прежде чем приступить к трапезе. Ван и его жена, присевшая рядом, последовали его примеру.
-Может и жил, — монах подул на горячее в ложке, — а может и сейчас живет…
-Как наша, чтоль, Ваше преподобие, — спросила хозяйка стола.
Ван поерзал на скамье и налил всем по стаканчику.
-Уж наша-то да! – сказал он, подавая водку жене и гостю, — Я думаю, такой диковины как у нас во всем свете нет!
-Расскажите, друзья, — попросил монах, с удовольствием кушая первое блюдо. — Кажется, что целую вечность я тут не был. Поэтому и не знаю теперь, как вы живете и чем дышите в Южном пределе! Однако, скажу откровенно, такого супа как у вас, хозяйка, в моих странствиях ни разу не едал! И твоё гостеприимство Ван нигде мне на свете не встречалось.
-Ну, так мы люди простые, Вашество. На родительских традициях сами воспитаны и детей своих так же учим – уважению да старанию.
-Что есть, то есть, уважаемый Ван. Хорошую семью и крепкое хозяйство сразу видно. А что ты про вашего дракона хотел рассказать?
Хозяйка усадьбы приняла у монаха пустую тарелку и остановила мужа:
-Подожди-ка, муженек мой! Дай, я его преподобию положу картошечки молодой да каплуна кусок побольше. Он, Вашество, вас сейчас заболтает, а мне как хозяйке конфуз выйдет, если всё на столе остынет или вы голодным останетесь!
-Не заболтаю, женушка! Но она права! Отведайте других блюд, отче. Да и ещё по стаканчику не грех, ради такого гостя.
-Так вот, — Ван дождался, когда жена присела рядом, — Всё как ране было, вы и так знаете, поскольку свой у нас человек были всегда. А что за последнее время у нас творилось, то с охотой большой вам и расскажу.
-Я поправлю, коли ты ошибешься!
-Ну, это уж как водится… Поначалу, Вашество, все опять стало тихо и спокойно в наших краях. Если что и случалось, так все обычное: люди ссорились-мирились, гномы тихо шкодили, лесовик к себе в лес без подарочка малого не допускал. В Заводье один рыбак, говорят, русалку как-то раз по осени в сетях вытащил да отпустил с миром!
-Другие ж болтают, что он отлюбился с ней, а потом только выпустил!
-Если это так, то пусть с этим теперь и живет до самой своей смерти греховодник, а речки и пруды стороной обходит. Ещё в Горянке, это мне сам Кузмоля рассказывал, чуть оборотня не изловили! Откуда взялся никто не знает. Объявился вдруг злыдень и стал ночами по главной улице в деревне шастать да собак по дворам душить. Псов убиенных этот вражина на крыльце дома старосты складывал. Горе горькое там у них было! Оружились они там кто чем может. У Кузмоли всё до костыля простого скупили, потому как пылает в его горне Драконий огонь! Это тот, что в сердце горел у того парня помершего! Вещи на этом огне деланные сильнее и прочнее других будут, а если над ними слова заветные прошептать, так вообще сносу нет! Ох, и заработал на этом оборотне Кузмоля! Драл с соседей втрое против обычного! А если кому нашептывал на металл – в пятеро!!!
-Только оборотень, как чуял! Только они промеж себя решат в ночь засаду устроить, так нет его. День-другой тихо. А потом опять. Две собаки на всю деревню тогда у них осталось – волкодав у старосты, да подпёсок у Кузмоли!
-Ага. Жена верно говорит. Вызывали они еще на последние гроши священника из столицы, из Табадона, значит. Его преподобие честно отработал! Три дня и три ночи молитвы, да святая вода по всей деревне. Не скажу уж от чего! От молитвы ли, воды ли или просто собаки закончились, но ушел оборотень из Горянки. Однако, все это пустое, по сравнению с тем, что прошлой осенью было. Началось с того, что у Трактирного из Заречья пропала как-то кошка. Ну, пропала и пропала, чай не корова же. В общем, никто етого особо и не заметил, кроме его хозяйки. Но через две недели всеж-таки кошка объявилась у них утром в трактире. Вышел Трактирный в зал-то, а она лежит себе такая на любимом месте…
-И разодета, как гном в Праздник Духов!
-Прости, хозяйка? – удивился монах, — Как это разодета?
-Да так! Платьишко махонькое на ней золотом расшитое, да камешки драгоценные на тонкой цепочке вокруг шейки! У Трактирного с женой радости-то было, Вашество! В кои-то веки им богатство в руки само упало!
-Да, женушка моя права! Радости у него было много поначалу. Только думаю, отче, что вещи на кошке совсем не кошкины же были. Чужие это вещи! А чужое добро, я и детей своих так учу, счастья никому не приносит…
-Безусловно, Ван. Тут ты прав!
-Так вот опосля… уж хозяева-то сами и заявились к ним и за кошкой, и за своими вещичками. Точнее если сказать, сначала дня через два зашла в трактир днем белым девочка – ребенок малый лет пяти, дескать, кошку свою ищу. А кошка-то как на грех лежит себе, как ни в чем не бывало на подоконнике, и щурится. Дитё-то, когда ее увидало, так прям к ней и кинулось, но Трактирный хвать ее за волосенки рыжие! Мол, куда лезешь, сопля! В общем, выставили они беднягу, да еще и веником ей приложили.
-Негоже им так-то было, Вашество, с ребенком!… Ой, простите, оставлю вас с мужем моим. Девочки наши с огорода вернулись – пойду уж в кухню кормить.
Ван кивнул ей, мол, делай жена как нужно, а сам наполнил стаканчики.
-Дай Бог нам всем и близким нашим!
-Аминь.
-Огурчик-то, огурчик, Ваше преподобие! Похрустите.
-Спасибо, Ван. Так что дальше там?
-А дальше!… На следующее утро кошка опять там пропала! Да не только кошка, а и ее одежки драгоценные тоже, хотя их Трактирный сам в свой тайный ящик запрятал на замки да на засовы от дурных людей. Как? Дык, Вашество, гномы! Больше и не кому. В дне ящика они дыру проделали, в полу через доски дубовые тоже, а дальше уж ход в стене погреба за ящиками….
-Да, это гномы… Но ведь они сами туда не полезли бы никогда! Не интересны им ни кошки, ни цацки всякие. У них своих каменьев самоцветных полно! И лишний раз с людьми связываться…
-Точно, Вашество! Значит… — Ван оглянулся по сторонам и даже заглянул под стол, — им кто-то приказал.
-Так кто? У тебя есть догадки?
-Она, — одними губами шепнул мельник, — Катрина — Красный дракон.
-Ты знаешь ее имя? – удивился монах.
-Так ее мы тут промеж себя называем для удобства, Вашество. Некоторые и детей своих этим именем пугать стали – не будешь слушать отца или мать, так Катрина тебя заберет к себе под гору Огненную. И это ещё не всё…
-Да уж! Ну и рассказом ты меня попотчевал! Угостил, так угостил. Но не сказки ли это….
-Ага, — Ван немного обиделся, — может и сказки для кого. Только я ее сам однажды видел над лесом, да охота теперь на неё идет по всему Южному хребту! Сказки…
-Как же это так? — Недоуменно спросил, было, гость, но тут в комнату вбежали дочери мельника.
-Вашество! Вашество! Позвольте конягу вашего погладить да напоить!
-Простите, Ваше преподобие! – жена Вана поклонилась, — не удержишь их. Чудо-конь, говорят во дворе на привязи, а не дотянешься. Вашество уедет, а нам и вспоминать нечего будет.
Ван виновато посмотрел на монаха, но тот махнул рукой и рассмеялся:
-Потом договорим, друг. Пошли на улицу народ потешим!
Все гурьбой вышли на широкий двор, где спокойно стоял огромный серый конь с Севера. Ярика и Марся, одна с ведром другая с большой краюхой хлеба сразу пошли к нему.
-Не бойся, сестрица, — подбадривала Ярика, — он хороший… не укусит.
Ван, его жена и монах смотрели с крыльца на ласкающих животное девочек.
-А ты что же, Неся? – спросила мать свою старшую, стоящую поодаль.
-Боязно мне, матушка, так сразу-то…
-С парнями не боязно, а тут боязно, — шепнул Ван монаху, — я – то не против ухажеров ее. Давно бы девке замуж пора…
-Как кому на роду написано, — с печалью в голосе отозвалась его жена.
-Это-то да… А конь-то смирный, Вашество? Все ж громада такая! Стопчет и не почувствует.
-Ученый под седло и в строю плотном ходить. Не бойтесь его, – ответил гость, но тут конь всхрапнул и стукнул копытом о землю. Мельниковы дочурки с визгом бросились к дому под защиту родителей.
-Чего это он, Вашество? Аль они его оцарапали? Или может слепень его хапанул?
-Ума не приложу, хозяин!
Конь уже не просто волновался, он бешено плясал на месте, храпел и стал взбрыкивать, стараясь сорваться с узды, при этом кося налитым кровью глазом на дорогу.
-Ярика!!! – раздался детский крик из-за пригорка.
-Аннетка!!! – младшая дочь Вана крикнула в ответ, — иди к нам!!!
-Кто это там? – спросил мельник у девочки.
-Подружка моя новая.
На пригорке у дороги, как раз меж двух старых дубов появилась худенькая девчушка в одежде причудливого кроя. Она чуть задержалась, оглядевшись по сторонам, но потом улыбнулась и смело зашагала к усадьбе. Летний ветерок путал полы ее платья и играл копною темно-рыжих кудряшек. На руках девочка бережно несла рыжую кошку…
4.
-Тихо, Леший, тихо! – Монах повис на удилах громадного коня, пытаясь того успокоить, — Что ты учуял, друг? Ребенка с кошкой? Дракона?
-Вашество, давайте помогу!? – Ван был рядом, но не подходил ближе к буйному животному.
-Сам! – коротко воскликнул его гость и тут конь сорвался, опрокинув своего хозяина.
-Мужики! – закричала с крыльца жена мельника, — Смотрите — оборотни!
Монах и Ван посмотрели на пригорок, с которого спускалась маленькая девочка, и в груди у обоих захолодело. Между деревьев замелькали серые скрюченные тени видом похожие на волков, но передвигавшиеся прыжками на двух ногах.
-В дом! — Закричал Ван, выдергивая из палисада дрын. — Прячьтесь в дом!
-Ты тоже уходи! – воскликнул монах, вскакивая на ноги и сбрасывая на землю плащ.
-Я с вами, Вашество!!!
-Ты только будешь мешать! Я заберу ребенка и вернусь! – он побежал навстречу неизвестности.
-Вашество!!! – Ван растерянно оглянулся, не зная, что делать, но нарушив запрет, устремился за монахом. «Только бы успеть», подумал он, задыхаясь от бега.
Жена Вана и девочки, все еще стоя на крыльце и замерев от ужаса, увидели как бешенный конь с Севера мотая головой и взбрыкивая, вдруг резво взял в галоп от середины двора. Серой молнией он ринулся к пригорку, чуть не стоптав по дороге мельника и монаха. Две тени спешащие за ребенком замедлили движение и над лесом раздался унылый протяжный вой. В ответ ему тут же прозвучало злобное вызывающие ржание, и через несколько мгновений все трое скрылись из виду.
Монах добежал до девочки схватил ее на руки и поспешил обратно к дому. Ван опершись на кол и пытаясь отдышаться, только махнул ему рукой, мол, я прикрою.
-А коник как же, Вашество? – спросила Ярика, когда он опустил спасенного ребенка на землю у ступеней крыльца.
-Справится сам, дочь моя! Вот твоя подружка. Цела и невредима.
-И котя! – сказал ребенок.
-Аннетка! Мы так напужались!
-Женушка, — попросил подошедший Ван, — веди детей в дом, да осмотри эту девчушку! Не ранена ли часом… А мы тут с Его преподобием на крылечке да на воздухе побудем. Покараулим пока. Марся, детка, принеси нам по стаканчику.
-А раньше такого я тут не припомню, — сказал монах, после того как дочь Вана ушла в дом, подав что велел отец.
-Да уж… Вашество, — вздохнул Ван, подавая ему стаканчик, — это все Красная Охота. До того пакостное дело они там удумали…
-Расскажи, что хотел.
-Ну, слушайте.
…-И чем же дело закончилось, когда ты ее над лесом увидел? – спросил Евсей продолжая обрабатывать копыто лошади. Мельник сидел рядом на бревнах, что
хозяин заготовил для нового сарая, курил трубочку и наблюдал за его работой.
-Да все хорошо там закончилось, кузнец. – Он покивал седой головой, — все хорошо.
-Так ты же седой весь стал, — усмехнулся Евсей, примеряя на место новую подкову, -а говоришь «хорошо закончилось»!
-Для меня закончилось, а у вас тут только начинается…
-Это ты об чем сейчас? – кузнец посмотрел на мельника и нахмурился.
-Дело вы затеяли нехорошее в Заводье! Кумпанство ваше боком может всем нам выйти.
Кузнец махнул в его сторону спильником и продолжил работу.
-Кумпанства законом не запрещены и нам всем от этого только прибыль да польза, а Наместнику налоги. Так что не завидуй, Ван…
Мельник покивал седой как снег головой:
-Для доброго дела любое кумпанство гоже, а ваше «добрым» не назовешь.
-Я и говорю – не завидуй! Эй, Макрошка иди сюда лошадь подкуешь!
Евсей передал подбежавшему работнику молоток и гвозди:
-Все хозяин за вас делать должен, лодыри?
-Тык…
-Работай, сын русачий! – Евсей присел рядом с Ваном на бревнах и достал из-под кузнечного фартука медную сигаретницу.
-Видал, как мы тут теперь? И не самосад, а привозной. А почему? Кумпанство наше! Вон, смотри, Трактирный себе уж не трактир, а целую гостиницу поставил на старом пепелище! Откуда денег взял? Дык, кумпанство, брат! Вот и дед Перетопча теперь не в последних стручках ходит, а тоже барыш свой имеет да переписку с самой Столицей ведет! А ты говоришь…. Вот, глянь-ка, работники у меня на подхвате, а раньше сам да сам! Бывало пуп так надорвешь, что прям у горна спать и оставался. Нет, хорошо, что Перетопча тогда брякнул сдуру, Трактирный продолжил, а мне и Федьяту-купцу, считай дельная мысль одним разом пришла…
-А что брякнул-то дедок?
Евсей затянулся табачком в бумажке и закашлялся.
-Кхе-кхе… Крепкий, зараза! Дык, тем разом, когда с кошкой трактирной история вышла и гномы обчистили весь трактир…
-Ну, прямо и весь трактир!
-То, что в доме лежит, то значит и добро будет уже хозяйское, верно? Тык вот… На следующий день, этак к полудню, когда все по работам да заботам своим расходятся уже, заявилась к Трактирному женщина молодая да ладная. Волос медный, сама вся в черное да лазурное наряжена. Ты, спрашивает, здешний хозяин? Ну, тот – что изволите, мол? Покажи, говорит, какой рукой ты вчера мою дочь за волосы таскал! Он сразу смекнул, кто она такая и зачем она пришла! Шасть к задней двери, а дверь-то и заперта с другой стороны на засов!… Гномы, видать, и тут подсуетились. Повалился он тогда ей в ноги и давай прощенья просить. А она стоит и смотрит на него глазами светлыми да пустыми. Зрачки, Трактирный рассказывал, у неё как у кошки или ящерки, но красным поблескивают…
-Катрина.
-Она, что б её! Да, — Евсей закурил другую палочку. – Ах, растяпа ты, Макрош! Дай сюда молоток! Вот как надо, да не сразу бей-то, а примерься да наживи чутка гвоздь! Видал, Ван…работничка?! Не, без мово глазу тут пока нельзя.
-Простила она его?
-Ага, простила! Ща! Мне, говорит, твои слова не нужны – пустые они и не от сердца идут! Оставь их себе на память, а что бы ты лучше помнил… вот тебе метка на всю жизь! Трактирный говорит, хлопнуло тут в воздухе пылью да дымом, а когда разошлось, то увидел он Дракона, точнее только голова в трактире поместилась, а все тело за окошками чешуей блестело да мускулом бугрилось. Онемел он и остолбенел, а Катрина его пастью клац за руку! Да так приласкала, что в двух местах переломилась кость как соломка…
-Страсти какие!
-Да не то слово! Как он нам стал рассказывать да руку ещё изувеченную представил, нас затрясло всех как от горячки болотной!… А потом уж там полыхнуло! Трактирный сказал, что она огнем в него плюнула. Тока врет он всё…
-Почему?
-Да потому! Я всю жизнь с огнем. Искры из него летят, уголь, бывает тоже, стрельнет да прямо за шиворот, горячую железяку в запале работы невзначай схватишь, но всегда ожоги остаются! А у него не было ничего, даже волос, и тот не опалился. Так не бывает. Да и полыхнул трактир от камина, а это дальний угол, а не у стойки, где она его покалечила. Может он сам как-то? Положим, лампу масляную уронил, или баклагу с самогоном возле огня разбил. Вот и занялось… Да дело теперь прошлое. Сгорел его трактир, хотя и тушили всем миром.
-Готово, хозяин, — подмастерье Макрош кивнул Вану.
-Спасибо, друг! Возьми монетку на пиво себе.
-Подожди-ка хвастать, — Евсей остановил руку Вана, — ну-ка проведи лошадь по кругу, а мы посмотрим, хромает ли животинка!
Работник взял лошадь под уздцы и пошел с нею по двору кузни.
-Ну, что скажешь? Вроде нет. Идет спокойно.
-Ты, вот что, Ван, — тихо сказал Евсей, — если хочешь благодарить, то мне заплати, а ему ничего не давай. Он у меня жрёт больше, лодырь, чем нарабатывает!
-Да-а, — вздохнул Ван, — изменился ты, кузнец, в вашем кумпанстве… Изменился.
-А, дык, про кумпанство! Эй, Макрошка, лошадь напои да привяжи под навесом! Так вот, как-то собрались мы вечером у меня в кузне, коли стало негде больше, и балакаем. Про что не начнут, а сводится все к пожару да Катрине. Решили, уже было, слать к Наместнику гонца с прошением о защите. Да дед Перетопча сказал, что на таких заступничков надежды мало. Приедут, мол, сюда оравой брагу пить да девок лапать. Корми их, коней ихних, да еще и счет выставят потом за оборону! Вот бы рыцаря одного иль двух с ней расправиться, а тогда и награду победителю по сусекам наскрести. Брякнул и забыли все вроде… Это уж потом как-то Трактирный сказал мечтательно, мол, хорошо с неё денег взять бы и за трактир и за руку мою на всю жизнь убогую. Как бы сдоить её? Вот была бы она коровой али зверем красным для охоты!…
-И вы, значит, придумали Красную охоту!
-Придумали! А что такого-то? Богатеям скучно по замкам да по городам сидеть, али по балам да приемам шляться… а тут вот те, пожалуйста! Хошь играй со смертью, хошь просто смотри как другие дохнут, только денежки плати нашему Кумпанству! Трактирный уж и гостиницу открыл для этих любителей на их же золотые, и про руку теперь редко вспоминает. Дедок наш больше голубиной почтой занят – рассылает по городам и весям приглашения заманчивые, да встречает гостей дорогих с полными кошельками. У меня самого работы прибавилось – то латы подгони да поправь, то меч у одного тупой, то лошадь у другого хромает. Федьят-то тоже расторговался – везет теперь сюда и вина, и шелка, и бумагу для подтирания господам, инструмент музыкальный разный. Караванами теперь ходит, а не с тачкой ручной. Слышь, Ван, а Кузмоля-то из Горянки, у которого Драконий огонь в горне полыхает, как прознал про наши дела, так сюда заявился – кузню свою ставить! А я ему по соплям, по соплям! На меня теперь работает! Что скажу, то и кует. А не сделает, так без заказу военного оставляю, что б знал! Вот так и живем теперь тут, да Катрину благодарим…
Евсей усмехнулся своим мыслям.
-К энтому делу Трактирный подошёл с умом и нас всех научил! Приезжает, скажем, благородный гость, ему сразу — извольте в гостиницу! Обустройтесь, с дорожки передохните! Конягу в кузне вашего осмотрят да потом в конюшню приведут! Вины какие предпочитаете? Что вам на ужин подавать? Как пансион оплатите? Золотом или серебром? Некоторые сразу на Охоту рвутся, мол, давай мне, мужик-лапотник своего Дракона, я его на колбасу разделаю! Дед Перетопча тут же его охолодит – извольте обождать, Ваша милость, своей очереди. Только ушел перед вами рыцарь с проводником. Негоже нам в его битву встревать! Ну, тот побурчит да покричит, бывает. Трактирный ему кубок вина – извольте, ваша милость, отведать! Вы к Дракону и завтра успеете, если его ваш предшественник не сдюжит. А коль сдюжит, то тогда и вообще нет смысла шуметь – издержки ваши Кумпанство вернет! Вооот… И некоторые, бывает, так загуляют на неделю, что не до Дракона уже им. Так и уезжают или увозят их от нас слуги. Но уже без денежки!
-А как же Охота? С драконом-то, кто бьётся?
-Кто-то бывает и бьётся. Точнее же… увидят ее и деру дают, а тут потом байки травят… как он и что она! Даже раны показывают свои фальшивые и портрет геройский у приезжего «мазилки» заказывают за счет Кумпанства. Раны? А проводники наши, дедом Перетопчей наученные, на обратной дороге ему предлагают сделать, что б значит позору не было ему, что бы значит остался он в веках героем… Подумает-подумает этот трус и согласится за плату малую, а тут уж его встретят… и музыкой и вином, с шумом да песней! И, знаешь, некоторые сами верить начинают, что мол, герои они…и несут потом свои сказки по всему свету, что Кумпанству только на пользу. Но и убитые были…
-Катриной?
-А то кем же ещё? – Евсей пожал плечами. –Как Трактирный говорит, в поле или в лесу она пугнет и пощадить может человека. Но уж если к ней в дом лезут… к детке ее… тут пощады не жди.
-Вот и меня она тогда только напугала. Может дочь ее где рядом была, когда я краем леса шел. Опустилась передо мною, шею выгнула да зашипела… Так близко была, что я мог камень добросить. Да не до камней мне, конечно, было! Развернулся и ходу. Не помню, как до дома добрался. Дай, говорю, женушка, мне выпить и посидеть где-нибудь одному. А она как заохает – Ван, милый мой, ты весь седой же…
-Так вот как у вас теперь…
-Да, Вашество. Не знаю где и когда, но обернется эта затея во вред всему Южному пределу. Вот взять этих оборотней… Про них же только от стариков слышали! Что было такое, но давным-давно. Гномы, это ладно, лесовики там, русалки… А эти откудава взялись, Вашество? Слышал от Кузмоли про них, да не поверил на слово… а оно вона и объявилось прямо у порога.
Монах вздохнул и произнес:
-Если свежую кровь пролить на старую могилу оборотня, то жди беды. И тот кол осиновый, который ему вогнали, сам выскакивает из него. Ну, а дальше, знаешь… укус за укусом… и пошло-поехало.
-Значит, Катрина убила кого-то и кровь пролилась?
-Выходит, что так….
-И как же теперь быть-то? Дети и жены у многих! Тревогу надо бить, Вашество! Защиту просить у Наместника или у Вас… у Ордена.
Монах ссутулился и опустил голову.
-Я вас не брошу Ван. Чем смогу, тем и помогу… И не обращайся ко мне «вашество». После сегодняшнего я для тебя брат Серж.
-Глядите-ка,… брат Серж! Серый возвернулся!
И правда на пригорке приплясывал и крутился на месте огромный конь. Монах тут же встал, вглядываясь в животное, и вдруг так резко свистнул, что у Вана заложило ухо. Из дома выскочили все, кто там был, а конь фыркая и кивая окровавленной головой не спеша направился к хозяину.
-Он ранен! – закричала Ярика, показывая пальцем.
-Ему сильно больно! – поддержала ее Аннетка, неразлучная со своей кошкой.
Брат Серж и Ван посмотрели на рыженькую девчушку и переглянулись.
-Как бы мать не заявилась за своей дочкой… — шепнул мельник.
-Верно. Увозить её надо, – так же тихо ответил монах и пошел к коню.
5.
-Покусали его, брат Серж? – спросил Ван, стоя чуть позади монаха с ведром воды и тряпками.
-Нет, — коротко ответил тот, обтирая кровь с животного, — это он их рвал да топтал. Но когтищами все-таки его достали. Видишь, как морду располосовали? К горлу лезли…
-Дааа… ить кому рассказать – не поверят в такое! Один конь да против двух оборотней!
-На то он и воспитан на Севере, — сказал брат Серж и бросил бурую тряпку на землю. – Плохо. Кровь не сворачивается! Хоть железом прижигай.
-А вы погодите железом, ваше преподобие! Эй, женушка – Ван обернулся к своим, которые молча смотрели на них с крыльца, — принеси нашу самую горючую! Ту, что я на Северной пшенице закладывал.
Монах пожал плечами:
-Что это?
-Это, брат Серж, такая уж выделка, что и водкой не назовешь! Горит синим огнем, как глаза тамошних молодок, и свалит любого пяньчужку одним махом. Попалась мне как-то под руку пшеница с Севера, а она там покрепче нашей южной будет, вот и решил я ее не в муку, а в… Ай, спасибо, любушка моя. Вот, ваше преподобие! Может это поможет? Как-никак на одной земле они с той пшеницей росли.
Брат Серж откупорил бутыль и понюхал.
-Осторожнее!- предупредил мельник, — больно уж шибает она!
-Да, — монах закашлял и прослезился, — ну тогда держим коня вместе и покрепче, друг мой.
Взяв животное под уздцы, и намочив тряпицы горючей жидкостью, они хотели было уже обтереть ему раны, но тот не позволил. Он стал пятиться назад и всхрапывать.
-Может помочь, Вашество?! – крикнула с крыльца Ярика.
-Я тебе помогу! Я тебе помогу!!! – сердито крикнул Ван, с трудом удерживая коня и упираясь в землю, — стойте, где стоите! Жена не подпускай их сюда!
-Я тебе помогу… я тебе помогу…, — никто и не понял, как маленькая рыжая девочка неразлучная с кошкой оказалась рядом, — я тебе помогу!
Брат Серж и Ван с удивлением почувствовали, что животное перестало сопротивляться и, более того, сделало шаг навстречу ребенку. Аннетка протянула к нему руку и конь, склонив шею, обнюхал протянутые к нему пальцы.
-Вот чудеса-то, — шепнул мельник.
Девочка положила ладошку на серую окровавленную морду и конь замер. Монаху показалось, что он даже перестал дышать, хотя это было и не так.
-Поторопимся, — попросил он Вана, — пока она его держит.
Ребенок и огромный конь стояли неподвижно будто одна статуя. Люди принялись ходко обрабатывать раны и стирать последнюю уже подсыхающую кровь.
-Смотрите-ка, брат Серж! Действует моя настойка-то.
-Хорошо, мой друг. Очень хорошо, – тихо сказал тот, бросив взгляд на Аннетку. Глаза ее были закрыты, а по щекам личика с гримасой боли, текли слезы. Рыжая кошка, которую ребенок прижимал к себе другой рукой и смотревшая прямо на монаха, вдруг жалобно мяукнула.
-Всё! Всё…заканчиваем, Ван! Аннетка, дочка, очнись! — Серж наклонился к девчушке и снял ее руку с морды коня. Но как только он это сделал, та упала без сил на мягкую траву.
-Аннетка!!! – закричала Ярика и бросилась с крыльца впереди остальных сестер.
-Господи, — запричитала жена Вана, уже подхватывая ребенка на руки, — Что ж это такое! Не дышит вовсе…
-Аннетка!!! – младшая дочь мельника схватила свисающую ладошку, — Проснись!!!
-Подуйте ей на лицо да холодной водицей брызните, — попросил брат Серж, — это, видимо, просто обморок.
Жена мельника опустилась на колени и тут же дочки захлопотали возле неё.
-Вот… — счастливо пробормотала хозяйка мельницы через некое время, — очнулась детка!
Рыжая кошка Аннетки спокойно сидела возле копыта серого коня и, поглядывая на людей, умывалась лапой.
Брат Серж, вздохнув, перекрестился и кивнул Вану.
-Ну-ка, хозяюшка моя, неси ее в дом. Доченьки дорогие, молочка дитёнку теплого нужно. Ярика-умница, кота забери!
-Это ж кошка, батюшка!
-Ну и что? Кошка так кошка! Тоже ей молочка… там.
Вся семья гурьбой отправилась к дому, но монах задержал мельника:
-Пригляди за девочкой, друг! А я съезжу посмотрю, что в округе да куда оборотни подались.
-Брат Серж, -спросил его Ван, кивнув головой в сторону Аннетки, — А что вы думаете про неё?
-Думаю, что она маленький ребенок и у неё доброе сердце.
-Так ведь дочь она Катрине нашей. Выходит — Дочь Дракона!
-Выходит. Но ты сам все видел…
-Видел. Вот поэтому и никак не пойму… что я видел и как это в моем уму уложится.
-Ничего, -усмехнулся брат Серж, уже вдевая ногу в стремя, -лучше самому увидеть, чем от других услышать!
6.
Серж остановил коня на дальнем огороде Вана Мучника. Судя по всему, именно здесь Леший и расправлялся с теми оборотнями. От огорода, конечно, мало что осталось, но монаха порадовала кровавая куча мяса вперемежку с волчьей шерстью и костями. Один не ушел точно! Но где же второй? Серж огляделся привстав в стременах. Ага! Вот и кровяной след по примятой траве. Выходит, подранок уполз в лес. Ну что ж, посмотрим…
Он тронул своего Серого каблуками и направил к опушке. Поведение громадного коня не вызывало подозрений. Животное уверенно и спокойно шло вперед. У темной стены деревьев Серж спешился и достал из-под монашеского балахона короткий меч. Опоясавшись ремешком ножен и убрав складки одежды за спину, он вытащил оружие. Клинок длиною чуть больше локтя появился на воздухе и сверкнул вкрапленным серебром под лучами заходящего солнца.
— Жди меня тут, — монах строго посмотрел на коня, который принялся пощипывать травку, и ступил под сень леса.
След уводил его вглубь чащи. Все дальше и дальше от светлой кромки опушки постепенно спускаясь в низину, он петлял между скрюченных деревьев и поросших мхом валунов. Серж шел медленно, осматриваясь по сторонам и держа наготове свой небольшой, но страшный в умелых руках клинок. Наконец, завернув за большой камень и оказавшись на сухой прогалине, он узрел второго оборотня. Точнее то, что от него ещё там оставалось.
Мелкие карлики, по-здешнему – гномы, разносили труп, тщедушного при жизни человека, по кускам! Может десять, может пятнадцать маленьких людей в красных колпиках и расшитых ярким бисером безрукавках, орудуя топориками и другим инструментом, растаскивали останки тела в разные стороны. Кое-кто из них тут же приметил гостя, но не прекратил свой труд. Чихая и сквернословя, гномы продолжали свою черную работу.
-А! Рада видеть тебя снова! – услышал Серж женский голос.
Оглядевшись, он сделал пару шагов вперед и оказался у неё на глазах. На следующем громадном обломке, обросшим ярко-зеленым мхом и цветущим различными растениями, закинув нога на ногу, сидела полуобнаженная смуглая женщина с копною медных волос.
-Давненько мы не видались, Серж!
Монах нахмурился и, сделав шаг в сторону, прислонился спиною к ближайшему камню.
-Меч-то убери, дорогой гость. Видишь, мелочь моя его побаивается! Да и не с кем тебе тут уже… Сама справилась.
-Катрин?
Женщина потушила вспыхнувший, было, взгляд.
-Катрин уже не та, которую вы там все знали.
-Я догадался.
-Ещё бы! Ты же всегда был умнее их… Карла, Пьера и… Алекса.
-Мы, братья Ордена Цитадели, не ставим себя выше или ниже остальных. И меж нами равны все! В совете ли в бою ли это безо всякой разницы…
-Помню ваши правила. Один как все и все как один… Однако, ты тут сейчас со мною в лесу и в крови этой мерзкой твари, а они там, в тиши своих покоев…
-Катрин!
-Я не Катрин! – вскрикнула она и приподнялась с места. — Не смей, рыцарь, так меня теперь называть!
Серж, убрав меч и поправив одежду, спросил с усмешкой:
-Ты забыла! Монах, а не рыцарь. А как же прикажешь себя величать?
Женщина вновь опустилась на ложе из цветов. Взяв в руки маленький синий камушек, она подкинула его на ладони.
-Как в тот, самый последний раз между нами… «моя». И ведь ты давно уже не монах, Серж… не кичись тут и не криви душою. Носить крест и одежку – это разве монашество? Ты взял меня тогда! Согрешил! Какой из тебя теперь монах, грешник? Стал такой же, как и твои…братья Цитадели.
-Послушай…
-И слушать не желаю! Не хочу я слышать какие-то, гм, прозвища мне! Именно от тебя – не хочу! А местные людишки пусть зовут меня как им вздумается! Ты же понимаешь меня, я знаю.
Серж склонил голову в раздумье или раскаянье.
-Мы не говорили в тот раз с тобою. Был только твой и мой бездумный порыв. Мальчишка, которого ты притащил с Запада, оказался просто смешон. Я же не такая уж и старая фурия, что бы утешить себя каким-то сопляком! И… и еще я помню те времена Цитадели, когда только твои глаза излучали ко мне приязнь, в отличие от остальных твоих соратников.
-Ты сейчас к ним жестока.
-О нет! Нее-ет! Я, может, была жестока! Когда-то. А сейчас, поверь, мне все равно и на них и на тебя! На весь Белый свет! Кто проходит путь, что прошла я…. Поверь, они меняются и у них другие планы на жизнь.
-Если она есть… эта жизнь.
-Жизнь и планы, есть всегда и у всех. Даже у букашки, которая сейчас ползет по твоему капюшону.
Серж скосил глаза и впрямь, какая-то мурашка перебирая множеством лапок, приближалась к его шее. Он тут же одним щелчком отправил ее на тот свет.
-А на что же тебе не все равно?
-Вот видишь, как ты легко обрываешь чье-то существование…
-И все-таки? Кто для тебя важен тогда, если мир сточная канава?
-Аннет.
-Могу понять — она чудный ребенок.
-Правда? Ты тоже так считаешь? – Катрин, наконец, улыбнулась, — Я рада.
-Это и вправду так, — Серж вспомнил заплаканное личико маленькой рыжей девчушки . – Чего стоит ее доброта к моему Серому и своей кошке… Так даже иным взрослым не под силу. Она – Маленькая Святая!
Один из снующих внизу гномов подошел под камень и молча склонил колена. Катрин взглянула на совершенно чистую поляну и шепнула ему:
-Ш-шш-шший
-Спасибо, госпожа, — пискнул тот и исчезнул в высокой траве, что обрамляла валун.
-Правишь ими? – усмехнулся брат Серж.
-Почему «правишь»? Они вольные человечки, но за плату готовы на многое.
-И какова же цена?
-Жизнь.
-Ты не изменилась, как мне тут рассказывала…
-Хм, Серж…я не человек уже почти! Те законы, что вы там почитаете, для меня не представляют ценности!
-Это ты так решила!
-Это вы так сделали, когда сбросили меня в ту шахту!
-Катрин!
-Забудь, это имя! Иначе…
-Что?
-Познаешь дракона!
-Бедная девочка, ты напугана той правдой, которую пыталась забыть…
Женщина не выдержала разговора и поднялась с камня. Цветы, что охраняли её покой, теперь льнули к ее ногам, пытаясь поцеловать их…
-Ты сейчас узнаешь, что значит быть напуганным…
Пред Сержем разверзалась бездна. Воронка под ногами клубилась черным туманом и, расширяясь, подступала к монаху. Он взялся рукою за свой меч и услышал смех Катрин. Тут же в воронке замелькали лица и образы людей и животных — Алекс, спешащий куда-то по делам, Пьер, как был, в дурацком колпаке шута… Карл с обнаженным мечом над нехристем в Тунисе… горящие башни Цитадели Ордена… Этель, Клер… псы, спущенные на врага… лицо Катрин, перемазанное грязью шахты и следами слез на нем.
-Я помогу тебе! Я помогу тебе! – как сквозь сон к нему пробилось чужое сознание.
-Аннетка, это ты? – спросил он.
-Я помогу тебе, – шепнул детский голос и все разом исчезло.
Серж крепко закрыл глаза и вновь открыл их. Катрин уже стояла рядом и нежными пальцами сжимала его горло.
-Серж? Ничего не понимаю… Как ты выкрутился?
-Убери руку, пока я ее не отсек!
-Ты смеешь угрожать дракону, человек?
-Я сказал – ты услышала. Даю секунду.
-Мама!!!
На валуне, где возлежала ранее Катрина стояла маленькая Аннетка со своею кошкой.
-Аннет, вы как всегда непредсказуемы, дочь моя…
Катрина забыв про монаха, мгновенно переместилась к девочке.
-Что с вашим платьем? Оно запачкано и порвано местами! Достойно ли это будущей Правительницы?
-Мама, не трогай его! Он друг Ярики и мой друг. А ещё у него коник!
-Животное из Предгорыволка? Знаю. Ярика – это дочь мельника Вана? Вы вместе собирали жучков у них на огороде. Хм, мельник и его семья — достойные люди! И вы, Аннет, хорошо себя вели с ними. Я довольна. Теперь они считают вас своей…
-Ты следишь за нею и всеми тут? – поинтересовался Серж, растирая синие пятна на горле.
-Смешишь меня, дорогой. А как же иначе? Но «все тут» меня не интересуют! Им уже отмеряно. Но дочь… она еще крошечка у… у меня. И поэтому кошка, что постоянно с Аннет, мои глаза и уши.
-Ты заботливая мать.
-Я – просто мать. Кто бросает своих детенышей на прокорм всяким тварям, как меня саму когда-то, это не матери. Многое я бы не совершила никогда там… в том мире, если бы рядом была любящая и ведущая меня рука матери. Многое бы, Серж, было бы совсем по-другому и я никогда не стала бы врагом Ордена. Но… что было, то прошло и это не изменить. Однако, теперь, когда мы встретились опять, нам нужно обсудить кое-что… Когда ещё выйдет такой случай? И выйдет ли…
-Мама, я хочу есть…
-Аннет, воспитывайте в себе терпение!
-Думаю, что она вправе… — сказал Серж, заступаясь за ребенка.
-Что ж, — Катрин кивнула ему, — если и ты так считаешь, то я думаю, тебя это не смутит.
Она улыбнулась своему ребенку и пристально посмотрела на монаха. Затем взяла на руки дочь и бережно усадила к себе на колени. Не отрывая взора от Сержа и неспешно распустив шнурок платья на груди, она оголила упругую полусферу и Аннетка тут же жадно припала губами к коричневому соску. Кошка крутилась рядом с маленькой хозяйкой слизывая капли, что не попали в детский рот, а падали вниз на землю из источника силы…
7.
-Иди к нам, Серж. – тихо сказала Катрин. — Сумеешь подняться?
Она сидела на той же каменной глыбе, заросшей цветами. С Аннеткой на руках женщина тихо покачивалась из стороны в сторону. Монах подошел к валуну, огляделся и ловко цепляясь за выступы и трещины поднялся на верх.
-Совсем как молодой, — усмехнулась Катрин, — присядь рядом, будь добр. Смотри, он заснула. Я очень люблю ее… А ты?
-Что такое любовь? – задумался он на секунду, — Для меня это, наверное, сильная симпатия или привязанность… Тогда, выходит, и я люблю эту девочку.
-Хорошо. Очень хорошо. Мне нужна твоя помощь, Серж, — она поправила челку на лбу дочери. — Ты знаешь, что драконы или те существа, одним из коих теперь являюсь я, имеют традицию впадать в долгую спячку почти подобную смерти? Нет?
-Я знаю.
-Уже легче. Значит не придется объясняться, – она устало вздохнула. – Восемь лет без сна. Мои силы уже на исходе, Серж. Кроме того, я и тебе подарила какую-то их часть.
-Вот как?
-Да, –просто сказала Катрин, — а ты разве не почувствовал, что ты помолодел? Стал почти такой же как в первую нашу встречу в стенах Цитадели. Давно это было… как же давно.
-Такую странность я в себе подметил. И не только я один… но, зачем ты это сделала?
-Потому что, мой замечательный Серж, Любовь – это когда твоему дорогому человеку тепло и уютно, пусть и в дали от тебя и не с тобой…
Мужчина внимательно посмотрел на неё, постигая что-то ранее недоступное ему.
-Ты меня так любишь? – он чуть улыбнулся.
-Тебя? – она покачала головой и длинные рыжие волосы соскользнули с ее плеч на лицо посапывающей Аннетки, — Тсс! Мама любит только Аннету… Спи, доченька моя, спи…
-Да, — Серж признал, — Ты действительно… любишь.
-И все же о деле, рыцарь.
-Я не…
-Рыцарь, рыцарь… не отпирайся уж. Так вот – ты должен увезти Аннет отсюда. Догадываешься куда? Тем же Тайным проходом под горами увози её в наш родной с тобою мир. Пока она росла и требовала моего участия, я сжимала в кулак последние силы, но теперь всё! Нет у меня сил, понимаешь? Нужно уснуть лет на двести в глубокой пещере, что бы потом опять возродиться…
-Почему я?
-А кто?
-Да и впрямь… кто. Но ты же доверяешь мне свою единственную дочь! Чужому чело…
Катрина быстро взглянула в глаза Сержа и потушила пламя во взгляде.
-Ты не догадался ещё? Нет?
-Господи!
-Тише… Ты не чужой ей. Мне – да, ей же нет. Я поделилась с тобою своей силой и сбросила твои годы для того что бы с нею рядом был родной человек, пока она окончательно не встанет на ножки.
-Она — дочь Дракона, Катрин… прости. Ей нельзя в наш мир, ты знаешь…
-Знаю и другое – ты поступишь, как я прошу. Не бросишь свою дочь. А драконами нас делает наше окружение и мир в котором мы живем! Так что там у вас, она не станет такой как я тут. Да и ты будешь всегда рядом, чтобы помочь ей, верно же? Проснусь ли я, друг мой, не знаю. И выходит, что наша Аннет это…
-Моя дочь и Последняя из Драконов! Катрин, я сделаю, как ты просишь…
Женщина вздохнула с облегчением и протянула ему руку. Серж взял ее холодную кисть и подивился прозрачности кожи.
-Да, -она улыбнулась, — уже меняюсь.
-Может я смогу тебе помочь? Как?
-Просто скажи «моя»… Засыпая я буду вспоминать лишь Аннет и это слово.
8.
-Докладывайте, капитан-исправник! – воин в золоченных доспехах устало опустился на резную скамью в Главной зале гостиницы Заводья и она опасно затрещала под его весом. Вошедшие следом рыцари расположились уже кто где и принялись снимать с себя амуницию.
-Милорд, у нас все по плану и распоряжениям от Наместника! – бордо начал седой толстяк при длинном клинке и в серебряной кольчуге, -Нами выловлены три ведьмы, два вора и один смутьян… Под пыткой пойманные приз…
-Чего? – сидевший поднял тяжелый взгляд на блюстителя порядка.
-Я, говорю, Ваша милость, пойманные…
-Благодарю, милая, — золотой рыцарь принял поданный ему служанкой кубок вина. – Где оборотни?
-Дык,… эээ ..нету. Не найдены.
-Да ты что-о-о…-потянул последнее слово приехавший и его товарищи рассмеялись.
-А вы, толстомордые хряки, в лес-то вообще заглядывали?
-Ну, дык как же, милорд…патруль кажное утро… по-раньше…
-Не расслышал!
-Я говорю…патруль… по краю, значит, и смотрят…значит…
-В жопы они друг другу у тебя смотрят!!! Ну, надо же… по краю…
Один из сидевших рядом рыцарей с усмешкой добавил:
-И быстренько, наверное. Одна нога тут, другая там…
-Даже не сомневаюсь, Григ! А чего ж они так? Ты велел?
Стоящий навытяжку и красный как вареный рак исправник что-то буркнул под нос.
-Правда? Ну, сами так сами. Кто там поближе к дверям? Пан и Вел, повесить всех мразей! А ты, старая сволочь, сегодня сам у меня в лес полезешь. Богом клянусь!
-Смилуйтесь, милорд…дети, жена…не сдюжу я…
-Да ты что-о-о… Видал, Григ? Как деньги получать, да в талмуде крестик нацарапать это они выдерживают, а как свою работу делать, так они уже — «не сдюжу»!
-Арестованные, Валер, — напомнил его товарищ, не отрывая цепкого взгляда от лица исправника.
-Да! Где люди, которых вы скрутили? Не дай Бог, если покалечили подданных из Южного предела!
-Дык…только водичкой…их. Дедок тут один из местных…умелец. Они у него быстро сознались! Колдуны и воры же…
-Ещё и посторонних привлек? Герой! – Валер горько усмехнулся, — Где этот дед? Тащите его сюда за яйца! И с него спросим тоже – откуда он такой выискался!
Капитан-исправник теперь уже побелел как полотно торговки льняными товарами:
-Да… ить… тут где-то в городке. Не… здоровилось ему….
-В городке? Интересно, как это этому захолустью герб выдали? Ты что ли подсуетился, пристав?
-Я же исправник…
-Нет, кабан старый, уже пристав! Говори, паскуда, где твой дед отлеживается? Григ, пошлешь кого-нибудь! А ты собирайся – в дозор поедешь с моими ребятами и покажешь, где последний раз оборотни появлялись!
Тут у седого блюстителя порядка подкосились ноги, и он рухнул на пол.
-Сдохнет? –спросил у присутствующих Валер.
-Туда ему, и дорога…- буркнул кто-то.
-Ладно, -командир махнул рукой, -рано ему. Не все рассказал. Прох, глянь, как он?
Воин в белых доспехах бросил рядом с лежащим кожаный баул и опустился на одно колено. Приподняв лежащему веки он обернулся к Валеру и усмехнулся.
-Да ты что-о-о… — рыцари притихли в ожидании решения.
-Вот ведь как…- задумчиво произнес их старший, -жаль старика, но труп нам в столице не простят. Куда ж деть, а?… А! Бросьте эту свинью в камин что ли, пока горит…
Дружный смех оглушил бедную служаночку, которая обносила рыцарей едой на скорую руку.
-Да ты что-о-о! –Валер с усмешкой смотрел на вскочившего пристава. –Етит твою мать, он живой! Что, полегчало тебе, урядник?
-Я же… -моргнул тот.
-Ты же… ты же, -отмахнулся командир веселых воинов, — снять с него оружие и доспех!
-А позволено ли будет Вашей милостью преподнести вам и вашим рыцарям дары от местного Кумпанства? – спросил, входя в зал улыбающийся Трактирный.
-Ты б хоть «здасьте» сказал… для начала, — отозвался Валер, клацая пряжками доспеха, — и кто ты вообще тут таков?
-Ваша милость меня не помнит? Аккурат в запрошлый год был представлен Наместнику в Табадоне, как староста Заводья и председатель Кумпанства. Наше пиво на ярмарке было признано самым отменным! Не припоминаете?
-Не припоминаю!!!
-Так вы же сами нахваливали, милорд! Поскольку в судейском жюри были. По правую руку от Наместника сидели…
-И что?
-И грамоту, и медаль мне тогда вручали… лично!
Командир рыцарей задумался на миг:
-Григ, деда нашли?
-Да, сир! Ждет в другом зале.
-А где их «преступники»?
-Доставлены.
-Живы?
-Да живы…
-Что уставился, урядник? Сейчас посмотрим, кого ты под замок посадил.
Трактирный слыша весь этот разговор недоуменно развел руками:
-Урядник?…
Валер обернулся к нему и, пристегивая меч, рявкнул:
-А ты чего приперся сюда!?
-Да вот…дары вам от…Кумпанства, знач..
-Дары?… От Кумпанства?… Мне?
Трактирного начало бить мелкой дрожью.
-Всем, ваша милость… всем…
Рыцарь кивнул на бывшего исправника, сидевшего сутулясь на лавке в одном исподнем.
-А этому господину?
-Ну да…тоже…
-Когда последний раз подносил и за что?
-Дык…ээ…
Григ, лязгнув железной перчаткой о нагрудник, обратил таким образом его внимание на себя:
-Смотри не ошибись. Мы уже знаем…
-Да я-то что…он сказал – надо дать всем! Что бы выправить, значит, и герб Заводью и статус городка заиметь нам, да в Табадон ещё… Ваша милость!!!
-Сколько?
-Четыреста.
-Фьюююю!… -Григ присвистнул.
-Врешь, пес!!! Ничего я у тебя не брал!!! –закричал с лавки седой.
-Взять обоих, -тихо сказал Валер сверля Трактирного взглядом, — посадить на цепь с шипами, держать отдельно!
Рослые воины вытолкали взашей на улицу поникшего Трактирного и упиравшегося урядника.
-Ну что, Григ? Пошли теперь разбираться с дедулей-водолюбом? –командир хлопнул в ладоши и растер их.
-А что тут такое происходит, любезные? – по лестнице ведущий на второй этаж спускался какой-то гость благородного происхождения в состоянии эйфории, — и где наш дорогой хозяин? Мы наверху хотим еще по трубочке «Веселой Гани». Кстати, рекомендую вам… отменная вещь!
-Да ты что-о-о! –Валер рассмеялся, — Ну надо же а!… И как все тут просто! Куда не сунешь, а попадаешь своей любимке! Прош?!
-Да, сир!
-Бери двоих своих ребят и наверх! Посмотрите что там и кто. Есть ли кому помощь оказать? Забрать у них все что найдете. Откуда эту «Ганю» нам черт занес?
-Из Восточного предела, милорд.
-Да! Господа, господа, -пьяно спешил поделиться постоялец, — а еще же ведь и молодые девчушки есть… Копейки, господа! Сущие копей…ик..ки.
Валер переглянулся с Григом.
-Ну, и разрыли мы тут, сир… А тот Кузмоля из Горянки, помянул в своем доносном письме лишь про оборотней в округе.
-Все они тут… оборотни, брат. Видишь как обустроились и не подумаешь даже, что их Кумпанство… Раньше надо было мне шевелиться, Григ, раньше! Но подумал – местные сами посмотрят и разберутся. И если бы этот старый козел отписал мне, что поймал кого-то, то я бы и не дернулся сюда. А так…в тишь да гладь его я не поверил. Сожгу это всё! Разберусь и сожгу! Я тебе обещаю…
-А вы кто, господа? – пьяный не отставал, уже еле-еле держась за перила.
-«Драконья свора».
-Аа-а-а… -до того стало медленно доходить кому он только что открылся. Когда дошло окончательно, гость гостиницы заплакал, и сев на ступени обмочился.
-Да ты что-о-о… Не ссы, не укусим, если ты детей не трогал..
-Простите..простите…это он, Трактирный нам подсунул… малолеток..это он!
-Засовывал им тоже он? — зло осклабился Григ.
-Простите…
-Повесить всех, — приказал Валер, — Всех кто на верху там. Ты слышал, Прош?
-Да, сир! Веревок не хватит…
-Тогда удави и спали трупы в кузнице! Что бы духу их не было больше тут.
-Да, милорд! — воины тяжело затопали на второй этаж и через секунду там раздались крики и хрипы казненных.
Они вышли из гостиницы на солнце и воздух. Валер посмотрел в безоблачную синеву неба и глубоко вздохнул – Южный предел всегда считался самым чистым и красивым местом страны.
-Загадили, — шепнул он, — все загадили…
-Сир? – Григ тронул его за плечо, — смотрите.
По главной улице Заводья неспешно ступал огромный серый конь под седлом, а на нем восседали двое — человек в монашеском плаще и маленькая рыжая девчушка, бережно прижимавшая к себе того же цвета кошку.
-Чем могу помочь? – поинтересовался Валер, когда монах спустился на землю и бережно снял с коня ребенка с кошкой.
-Храни Вас Господь!
-Ну, это понятно, путник! Столько вас тут развелось… храни, люби, помни… Меня уже тошнит от вас, монах. А Господь-то, знает, чем вы, твари, тут приторговываете?
-Чем же? – спросил Серж, отпуская Аннету с рук и нащупывая свой меч.
-Хм! Григ?
-Я, конечно, не философ, Вашество… Но поймите нас правильно. Мы не верим в… людей. У каждого есть какой-то грех и тайны противные Богу… Кроме того, прикрывая свой грех, многие человечки взяли моду…
-Дай я скажу, Григ! – Валер звякнул мечом о закованную в позолоченную сталь ногу. –Они думают и что, странно, даже верят сами — их устами пророчит Господь! Но все это идет лишь от Дьявола и его, проклятых приспешников!… Вы знаете, что такое секта, Вашество?
-Как вам сказать, воины… Мой Орден тоже когда-то считали таковым.
-Что за Орден? – Валер нахмурился, — Кодрат! Где историк?
-Я здесь, милорд.
-Послушай его, брат. Ну… и чего мы молчим? Кого-то ждем? Стесняемся своей забытой совести? — спросил Валер, надевая окованные в железа боевые перчатки, — Давай, рассказывай уж, путник!
-Что рассказывать?
-Веселый, да? – спросил Валер у стоящих рядом воинов, — ну хоть мелочи всякие…где конягу заимел… или кто эта девочка? Надеюсь, ты ее не на продажу привез сюда? А то есть тут… некоторые, сука, любители невинности…
— Взять его! – воскликнул Григ, потому что монах, выхватив из-под полы меч, бросился к ним.
Четыре клинка встретили Сержа на подходе. Он крутанулся вокруг себя и отмахнулся от них как от мух.
-Опа! – Валер с удовольствием наблюдал схватку.- А монах-то хорош !
-Валите его, парни! – Григ и сам, было, потащил меч из ножен.
Один из воинов уже был обезоружен – ловким приемом незнакомец выбил узкую катану из его руки. Второй получил удар ногою в грудь и отлетел к ступеням гостиницы.
-Стоп! Стоп! – Валер остановил рукою Грига, который уже бросился злым псом в схватку, — Все назад! Слушайте, как вас там…
-Брат Серж, – ответил тот, отирая с лица кровь.
-Хватит. Мы не верим словам, но мы верим мечам. Ты – воин, и видимо не из последних. Поговорим спокойно?
-Ну, если есть о чем, то…
-Серж!!! – девочка с кошкой кинулась к монаху. – Кровь! У тебя кровь!… я помогу тебе!
-Аннета, успокойтесь, милая! У меня все хорошо. Просто царапина… пустое же.
Маленькая девчушка, так и не выпустившая из рук кошки, нахмурилась:
-Они обижают!
-Нет, Аннетка… Нет! Есть у мужчин такая игра, понимаешь, в шутку подраться… а царапка – просто случайность! Она заживет…
-Ты правду говоришь? – спросила девочка, — мама сказала – беречь тебя…
-Мама — добрая, умная и хорошая! Но, Аннет…вы должны взрослеть и определять опасность ситуаций сами. Иначе вы и простого комарика будете считать нашим врагом!
-Сир, он назвал нас комариками? – Григ в недоумении вскинул плечи закованные в сталь.
-Шутка такая, Григ. Однако с чего это он так с ней мямлит?
-Я не знаю, милорд! Шмакодявка же…
Аннет стоящая рядом с Сержем, но подслушивающая окружающих чисто по-детски, посмотрела вдруг на Грига и крикнула ему в лицо:
-Ты сейчас узнаешь, кто из нас двоих «шмакодявка»!!!
-Аннета!!! – Серж прижал ее голову к себе, — Тихо, моя девочка, тихо. Это не злые люди, они не сделают нам плохо, если мы с тобою познакомимся с ними поближе. Верь мне, прошу.
-Они… они обижают тебя, папа!
Григ в недоумении покрутил головой, но нашелся как ответить:
-Какая же ты злючка-колючка, детка!
-Я не злючка-колючка! Я — справедливая! А вот ты…
-Боже, — Серж опустился на колени и заглянул ей в глаза, — ты сказала – папа!
-Да, -буркнула девочка, поглядывая на рыцарей, — мама сказала, что уходит, но ненадолго. Скоро вернется. А пока я должна слушать тебя, и заботится о тебе, потому что ты слабый, как моя кошка. Когда мамми вернется, она спросит с меня, как я слушалась папу и как его берегла. Так она велела. А кто такой..этот «папа»?
-Понятно, дочка. Папа – это я. Твой –лучший друг, учитель и заботник. Да?
-Ага! -девочка кивнула, — А ты всем говоришь «дочь моя»! У тебя много дочерей? А все эти злые дядьки кто?
-Разберемся… Очень много вопросов. Но только говорю я, а ты молчишь, слушаешь, смотришь и учишься жизни. Хорошо?
-Даа-а…
-Да, «папа»!
-Да, папа.
-Ну, — Валер нетерпеливо дернул мечом в ножнах, — вы закончили уже там?
-Учебу ребенка нашему существованию невозможно остановить…
-Ну, началось, — сказал Григ.
-Хорошее дело – проповеди! Чего ты? – усмехнулся его командир, — главное, что б толпа послушная вокруг была…
Серж выпустил Аннетку из объятий и усадил обратно на Серого.
-Если что, то коник наш тебя вывезет…Вы же друзья.
-Па-а-п?
-Ван и Ярика помогут тебе. Дорогу он знает.
-Паап!… Хочешь, я их сожгу? Я знаю, как… я попробую…
-Нет! Сиди тихо и слушай. Мама тебя тоже слышит. Не будем же мы с тобою ее огорчать?
Брат Серж посмотрел на кошку и, не выдержав пристального взгляда маленьких желтых глаз, отвернулся.
-Не будем ее огорчать… — повторил он себе.
9.
-Выпьешь с нами, Ваше преподобие? – спросил Валер.
-Это туманит мозг, сбивает прицел и тяжелит руку, милорд.
-Ну… ладно, ладно…сразу — милорд. – Рыцарь усмехнулся, наливая себе и Григу из хрустального графина.
-Я тебе не милорд! Давай так… ты — брат же, Серж? Пусть так и будет меж нами, братьями по клинкам. Согласен?
-Хорошо, — Серж пожал плечами.
Они сидели в той же гостинице и в том же зале.
-Так в-в -ооот, брат наш, — Валер сделал глоток и отставил кубок в сторону, — Мы –«Драконья свора»! Знаешь кто такие?
-Нет, — просто ответил монах, — Милая девушка, можно ли у вас кашу для девочки?
Служанка, суетившаяся за стойкой, кивнула и переспросила:
-На воде или на молоке? Коровьем, козьем, драконьем…?
-На драконьем? А такое бывает?
-Хозяин мой говорит — бывает, если подмешать в него порошок из ихних клыков…
-На коровьем. И не надо ничего подмешивать ребенку.
-Дочь твоя? – кивнув на Аннетку, спросил командир «Своры».
-Верно.
-Выходит и монахи грешны бывают?
Аннетка, гладя кошку, набычилась.
-Ух..! – улыбнулся ей Григ, — Как мне страшно!
-Хочу вас попросить, – сказал ему Серж.
-Просите…
-Оставьте ребенка в покое.
-Хорошо, — кивнул рыцарь, но умудрился показать Аннетке язык и сделать «рожки».
-Итак.., — начал Валер, но его прервали.
-Когда я выросту, буду большая, сильная и красивая – я тебя трахну, парень!
-Аннета! – Серж покраснел лицом и поднялся.
-Он первый начал…папа.
-Мне все равно кто из вас первый, кто последний… И где ты этого набралась?
-Слышала от тётьки одной тут…
Валер стукнул кулаком по столу так, что все с него полетело в разные стороны.
-Григ! Отстань от девчонки!!! Я уже вижу, что между вами её кошка пробежала!!! Еще слово и…
Воин кивнул ему, развел руками и поднял упавший со стола кубок.
-Можно мне вина, сударыня?
-Ты что? — спросил его командир, — Тоже берега спутал?
-Нет, сир.
-Ну и заткнись.
-Слушаюсь.
Аннетка хихикнула, за что получила подзатыльник.
-Па-а-ап?!
-Не «папкай»! Ты виновата, а теперь и ехидничаешь. Это не достойно будущей леди.
Валер, уже несколько остывший, с улыбкой наблюдал за ними:
-Брат Серж, давай оставим на потом воспитание дорогих нам людей. Ибо,…ибо то, что мы в них вкладываем и как оно всё потом отразится на их жизни, мы не узнаем.… Не доживем! Впрочем, ты может, и доживешь, поскольку выглядишь явно не на свои годы и силёнки у тебя, судя по стычке нашей, есть. Но это ладно, об этом позже. Нынешние дела тут … не ждут. Потолкуем?
-Поговорим, брат… — согласился Серж, опускаясь на скамью.
-Валер, – представился тот.
-Брат Валер, — монах кивнул, строго посмотрев на Аннету.
-Несколько вопросов тебе, что бы я понимал, а ты знал, с кем мы теперь стали братьями, да?
-Как скажешь.
-Каша для ребенка, сударь, – подходя, сказала служанка.
-Спасибо.
-Итак, — командир «Драконьей своры» задумался, — Есть вот некая информация о тебе! – он ткнул пальцем в большой свиток, разложенный на столе, — Первый раз ты появился тут восемь лет назад. Сказался монахом, что собственно не противоречит, тому, что мы видим. С тобою был еще один. Этот интереснее – черный телом парень умер через три дня в Горянке, причем как-то умудрился запалить негасимый огонь в тамошней кузне. Пока всё верно?
-Пока верно!- кивнул Серж.
-Кто этот парень, брат?
-Дракон с Запада.
-Ну, в-в-вот, — протянул Валер, — а я надеялся на откровенность.
-Это правда.
-Допустим… А кто его уложил под белую простынь? Ты?
-Тебе не кажется, что ты не спрашиваешь, а допрашиваешь? – Серж посмотрел на дочь, уплетающую кашу за обе щеки.
-Не обижайся, брат. Мне нужно просто знать. Хочешь, и я отвечу на твои вопросы… честно, открыто,… если они у тебя есть?
-Нет у меня вопросов.
-Тогда дальше. Вкусная кашка, Аннета?
-Ага, — кивнула девочка, — А ты всегда такой противный?
-Аннет!
-Прости, папа…
Валер искренне рассмеялся.
-Чудесная у тебя дочь, Серж.
-Я знаю, что ты и про неё кое-что уже проведал…
-Служба такая, брат. Это служба, а не моя личная прихоть.
-Понимаю.
-Григ, пойди-ка проветрись! Посмотри, как там дед и арестованные…
-Да, милорд, — Григ встал и вышел из залы, стуча ножнами о мебель и косяки дверей.
-Пацан, — Валер показал на него пальцем, — вытащил мальчишку из пьяной драки в каком-то кабаке. Щенок был, но за палец тяпнул до крови… А теперь вырос псом цепным! Только покажи, кому глотку перегрызть…
-Тоже служба?
-А что еще нам с ним остается? Но оставим это…
Валер промочил горло вином и продолжил:
-Посмотри-ка, что происходит дальше. Ты опять исчезаешь, но… начинается большое оживление всякой мистической публики! По Южному пределу, как у себя дома, начинают разгуливать гномы, домовые, эльфы с русалками. Рыженькие девочки с кошками… Лесовики просыпаются у в глухих буреломах и чинят препятствия местным жителям… И вот, наконец, пошли слухи о Картине – Красном Драконе… А что в итоге? В Пределе появляется некое Кумпанство и Красная Охота, а с ней и трупы. Причем некоторые трупы, ожившие и со столетней историей! Занятно?
-Паа-п? –Аннетка посмотрела на Сержа.
-Наелась? Брат Валер рассказывает нам, что было за последние восемь лет и хочет нашего совета.
-Совершенно верно. Но не совета, а объяснений,… если они у тебя есть.
-Откуда, если меня здесь не было?
-А где ты был?
Серж бросил взгляд на собеседника и усмехнулся:
-Правду или то, что можно записать в свиток?
Валер встретился глазами с кошкой, которая бесцеремонно вспрыгнула на стол и теперь пристально смотрела на его лицо.
-Как зовут твою киску, дитя?
-Ее зовут – Кошка, сударь.
-Браво! – Валер откинулся на скамье и прислонился спиною к бревнам стены, — Очень вежливый ребенок, брат Серж. Очень…и умный. А где твоя мама, детка?
-Брат Валер, — Серж нахмурился, — если ты хочешь что-то знать, то спрашивай меня, а не ёё. Или ты вообще ничего не узнаешь. А знать тебе нужно и необходимо, потому что ты…гм… радеешь за Южный предел не по службе, а от сердца!
-Южный предел…- повторил следом за ним рыцарь, — Я ведь отсюда родом, брат. Отец Вана Мучника — мой дядя. Своего я не знал! Говорят, был какой-то бойкий ландскнехт Наместника, а когда мать волки зимою загрызли, то дядька принял меня к себе… Так и жил потом у них. С Ваном, помню, дрались мальчишками из-за девчонки одной…. Смешно сейчас даже.
-Ван хороший, — вставила Аннетка, разворачивая конфетку, которую поднесла служанка.
-Знаешь его?
-Ага! Ярика моя подружка.
-Ярика?
-Младшая дочь Вана, — отозвался Серж.
-Да… а у меня вот, — он усмехнулся, — никого. Кроме «Своры».
-А этот… Григ, он тебе кто? – девочка положила конфетку в рот.
Валер рассмеялся и, поглядывая на Сержа, спросил:
-Что? Надоел он тебе?
-Нет, — они совсем просто вздохнула, — надоест – убью.
-Так просто?
-Брат, — Серж прервал их диалог, — не надо с ней так. Давай продолжим наш разговор?
-В своё время я тоже чуть не убил Вана, — Валер горько усмехнулся, — Конечно, из-за той девчонки! Не из-за муки же. Я всегда тренировался с палками и со всем что под руку подвернется – хотел отомстить за мать. Зимой по краю леса шлялся в дубинкой и волков наказывал, поэтому, когда дело до драки у нас дошло, я его так отмутузил, что он встать не мог…. – рыцарь медленно допил свое вино, — да еще и у неё на глазах.
-Ты злой! – Аннетка развернула вторую конфетку.
-Нет, девочка. Просто тогда я был глуп. Да! Только уж понял я это много лет спустя. А тем разом она прокляла меня и обещала вечно любить его – Вана. Дядька, конечно, нас пожурил да развел в разные стороны, приказав забыть всё. Но я уже твердо решил сбежать и ушел с патрулем мечников в столицу…
-Путь мальчишки из деревни к золотым доспехам?
-Можно и так сказать, брат Серж. Однако, я это вспомнил не для того что бы вас тут пожалобить, а для того что бы ты понимал насколько я с тобою откровенен и в надежде на твои правдивые ответы мне.
10.
Серж посмотрел на Аннетку. Вкусный леденец, который подала служанка, еще не растаял у неё во рту, и девочка с удовольствием гоняла его от щеки в щеке.
-Аннет? – он ласково взял ее за руку, — Ты сможешь показать брату Валеру те же картинки, что представляла мне по дороге?
-Зачем, пап? Он злой.
Серж кинул взор на рыцаря и вздохнул.
-Наверное, он злой только к нехорошим людям. Но ведь нам он не сделал ничего плохого…
-А мы хорошие? – Аннет пытливо посмотрела на Валера.
Командир «Драконьей своры» развел руками и смешно наморщил нос.
-Если ты пожалеешь Грига и ничего ему не сделаешь, то мы будем славными друзьями, Аннета. Он мне как сын, понимаешь?
-Не сделаю, только скажи ему, что бы не дразнился.
-Он больше не будет. Обещаю.
-Ладно… — Аннета сползла со своего стула и, обойдя стол, приблизилась к воину. Её кошка, неотступно следуя за маленькой хозяйкой, совершила тот же маневр по краю стола.
-Просто закрой глаза, — сказал Серж, а его дочь накрыла маленькой ладошкой загорелый кулак воина.
…Мрак сгустился над тремя людьми в узком ущелье. Двое пеших, один конный. Передний шел, то и дело, оборачиваясь к всаднику:
-Скоро уже, ваша милость, совсем скоро! Вот до тех камушков белых дойдем, а там уж и Дракона логово рядом… Меч-то у вас…меч… А ножны богатые какие! Кумпанство вам радо очень! Как вы заявилися… Перетопча нам сразу сказал – самый, грит, дорогой наш гость… О как! Почет ему и полное подчинение…. Ну вот и добрались.
Конный въехал на взгорок к белым валунам и тут неожиданно тот, что шел позади, вытянул из-под ближнего куста снаряженный арбалет. Ему потребовалось лишь мгновение, что бы прицелится и тяжелый болт влетел в затылок гостя, пробивая красивый шлем. Всадник рухнул на землю.
-Забирай все у него да в тайник неси, а я пока драконьих следов понаделаю. Да и башку надо его куда-то деть…
-Тык вон там под сухим дубом нора глубокая. Кто ж там искать станет… Да и некому.
-Следующего надо в другом местечке положить… это больно уж на виду. Гномами тут несет! Ну как пронюхают?
-Не пронюхают. Дед сказал, что у него к ним заветное слово есть…
-Так-то оно так…. Но что-то мне не по себе. Ещё пару раз… может. И сбегу в Восточный предел с денюжкой. Осторожнее… забрызгаешься!!
…Мрак сгустился и опять рассеялся возле трех белых камней. Теперь тут стояла ночь, но под одним камнем шевелилась земля и от туда шел утробный мерзкий вой…
-Уходите! – сказал женский голос, — уходите отсюда, Аннета…
Серж плеснул водой в лицо золотому рыцарю.
-Брат Валер?
-Гхм! – рыцарь очнулся, в недоумении посмотрел на него и огляделся вокруг, — как это может быть?
-Не спрашивай. Ты же хотел знать, и теперь ты знаешь.
-А-а… Подожди, подожди. А где девочка?
-Я тут, — Аннетка приветливо помахала ему ручкой, сидя на своем месте.
-Девушка! – позвал служанку брат Серж, — можно нам ещё вина?
-Лучше уж водки, брат! Так вот значит, как… они все устроили.
Служанка поднесла графин и два стаканчика. Серж налил себе и Валеру.
-Паап? Хочу еще конфетку… можно?
-Нет. Хватит уже, — наставительно сказал брат Серж, но Валер его перебил:
-Можно, дорогая! Все тебе можно! Брат Серж, разреши угостить ее? Девушка, принесите, что у вас там для детей ещё… цукаты, мармелады, пряники… Выпьем, Серж? Ибо… это надо все как-то пережить и, наверное, обдумать. Но как же Дракон?
-Ты серьезно? – брат Серж усмехнулся, чокаясь с ним.
-Значит, все это просто старое одеяло с новыми дырками? Ну-ну! – добавил он, криво улыбнувшись, — Разберемся…….
11.
-Эй, кто там? — золотой рыцарь скатал свиток, лежащий перед ним на столе, и убрал его в кожаную тубу. В дверях тут же показался Григ и еще один рыцарь, полностью закованный в серую сталь.
-Ну что, брат Серж? Пора заканчивать! Слов мы сказали друг другу много, а дело-то стоит. Ты готов?
-Мы готовы. Аннета вставайте. – Серж поднялся сам и протянул руку девочке. Ее кошка мяукнула и, спрыгнув со стола, закрутилась под их ногами.
-Может не стоит ребенка брать с собою? Дело ведь у нас взрослое будет.
-Она должна знать. Возьми кошку, дочка.
-Ну…, — Валер надел шлем, — ну как скажешь. Тогда пошли!
Солнце уже наметило свой путь к закату, и полуденный зной стал спадать. У гостиницы, стоявшей на пригорке вместо когда-то сгоревшего трактира, гомонил сход жителей Заводья. Почти все от мала до велика были тут. Там и сям по всей деревне виднелись конные «Драконьей своры» молча наблюдавшие за порядком и толпой. На небольшой площади же, где обычно днем торговали местные, стояли в ряд столы и лавки.
-Выбирайте себе место, — кивнул Валер и первым пошел вперед.
-Аннета, держись рядом, — шепнул Серж.
-Хорошо, папа.
-Допросные листы сюда и этого старого козла, — сказал командир «Своры» усаживаясь за стол.
-Деда?
-Урядника пока. – Валер уже в нетерпении барабанил пальцами по гладким доскам. – А ну вот и листочки!
Он взял первый и пробежал глазами.
-Григ, ты читал этот?
-Да, милорд!
-Твоё мнение?
-Невиновна.
-Сюда ее. Хочу сам посмотреть.
Откуда-то сбоку воины вывели молодую женщину, чисто и скромно одетую, но с кровоподтеком на скуле. Валер встал и обойдя столы подошел к ней. Взяв ее за подбородок, он осмотрел след побоев.
-Развязать, — тихо приказал он, — козел где?
-Я тут, ваша милость…
Валер посмотрел на него неприязненно:
-Вот здесь… твоим корявым слогом написано: ведьма с рождения. С чего бы это? Рядом что ли стоял, когда ее мать рожала?
-Дык, извольте…у неё глаза разныя. Зеленый и голубой….
-И все?
-Нет… сама призналася тоже.
-Кто признаться помог? Ты?
-Нет… нет.. ,-заторопился бывший исправник, — дед Перетопча. Ну а я, значит… записал.
-Да ты что-о-о! А чего ж в допросном листе и стихами-то? Рифма, сука, тебе пришла в тот миг, да? Изгалялся, значит, пока ее мучили? Писарь хренов! И перстенёк -печатку, смотрю, свой приложил?
-Дык как же без печати-то? Я ж законы-то знаю….
-На лице у неё твоя печатка!!! Иль не видишь? Григ!!! Покажи ему!
Григ мгновенно схватил старика за шкирку и подтащил вплотную к женщине.
-Не видишь там ничего знакомого?
-П..п..
-За что бил?
-Она… плюнула…
-Правильно сделала!!! Молодец баба! Мне такие в «Своре» и нужны, кто на своем умеет стоять. Пойдешь к нам, девушка? – Валер посмотрел в ее разные глаза, — дважды предлагать не стану.
-Нет, Ваша милость. Детки у меня и родитель старый… — опустив голову, отозвалась та.
-А муж?
-Нет мужа.
Из толпы крикнул женский голос:
-Да нагуляла она себе!
Валер резко обернулся на звук:
-Это кто там ещё пасть раскрыл свою свинячью? Григ, пошли кого-нибудь найти эту тварь бессовестную!
Два воина двинулись к толпе, но народ уже сам раздался в стороны от крикнувшей женщины, как от прокаженной. Тетка в грязной накидке повалилась на колени и закрестилась.
-Сопля ты, а не человек! – сказал ей Валер и махнул рукой, — оставьте уж ее, парни. Нагуляла! Эка сказала-то! Прям ненавидишь ее? Может дорожку тебе, перешла, а? С мужем? А сама ты, что же? Дети есть?
-Есть, милорд.
-Таких же уродов, как сама… выплюнула, небось! Вам бы всё судить, да рядить…и главное, что б не отвечать потом за слова! А хочешь сейчас ответить перед ней? Я же землю тебя жрать заставлю, если что…
-…
-Ещё раз услышу тебя или мои кто – язык оторву! Григ, пометь суку.
-А твоё имя как? – он вновь обратился к стоящей рядом молодке.
-Милёной, отец назвал.
-Да ты что-о-о! Ты, выходит, из Горянки! Там у всех такие имена.
-Да, ваша милость…
-Григ, сколько у нас в походной казне? Дай ей сотню золотом, наш охранный знак на стену и пусть кто-нибудь отвезет ее домой.
Женщина быстро взглянула на него и, уже было, приоткрыла рот, но золотой рыцарь ее остановил:
-Не нужно ничего говорить. В том, что с тобою случилось, есть моя вина… Езжай к детям. Постой, — он тронул ее за локоть, — а не было бы у тебя груза твоего, пошла бы к нам?
-Пошла бы! – она с вызовом приподняла подбородок.
-Ладно… прощай.
Он развернулся к столам и сидевшим за ними. Посмотрев на брата Сержа и Аннетку, воин усмехнулся:
-Вот так и работаем!
-А что он сделал, папа? – шепотом спросила девочка.
-Исправил чужое зло, — так же тихо отозвался монах.
-Я тоже так хочу…
-Зла на свете много, Аннетка. И твое время ещё насупит.
-Кто там дальше, Григ? Давай! Время идет, а люди ждут….
Командир «Драконьей своры» взял со стола кружку с водой и отпил глоток:
-Ключевая, да? Домом пахнет, судари мои, домом! Что вы мне не говорите, а в Южном пределе, даже водичка особенная!
Григ подал ему следующий лист.
-Еще ведьма.
-Да ты что-о-о! Эй, урядник, ты весь наш край в колдовстве обвинить готов? Сам-то откуда?
-С Восточного предела, милорд…
-То-то смотрю рожа у тебя, как дьяволом скроенная! И цветом, и чертами мне очень противная. Как это я тебя раньше не вздернул? Ладно… с тобою я после решу. Давай, Григ!
-Валер! — Аннетка отодвинула руку отца от себя, — можно тебе помогать?
Золотой рыцарь посмотрел на неё, подошел поближе и, протянув к ней ладонь, погладил по волосам.
-Да ты мне и без того уже сильно помогла, дорогая… Но, если я ошибусь в чем-то, по-твоему, дай знать!
Серж с укором покачал головой, глядя на дочь.
-Брат, — сказал ему воин, — я же предлагал не брать ее… Хотя и сейчас не поздно. Аннетка, может конфеток в гостинице?
-Неа! Боюсь, что ты ошибешься!
Серж, вздохнув, напомнил ребенку:
-Аннета, мы же договаривались, а ты встреваешь в разговор!
-Папа, я чувствую… Он ошибется сейчас.
Рыцарь усмехнулся и тихо произнес, обращаясь к Сержу:
-Пусть учится. Ты и сам хотел. Я знаю, что у неё хватит сил на всё!
-Вы прямо два берега у одной реки стали, брат.
-Ну, уж и… скажешь. Просто не любим мы лукавить с Аннетой. Все у нас по чести и совести: «да»-это да, «нет»-это нет… Или ты по другому думаешь?
-Я даже не думаю, потому что только в это и верю.
-Вот! Значит, и я, и твоя дочь, и ты, и Григ, да все мои ребята… мы не разные берега у той реки, которая называется Жизнь! Мы один берег! Правильный. Григ!?
Воины подвели к столу следующую пленницу бывшего Командора-исправника.
12.
-Да ты что-о-о! Ай, да встреча!!! – Валер искренне заулыбался, — Кто-нибудь, найдите Сёма! Вот обрадуется-то!
Зрелая женщина с уродливым шрамом через всё лицо тоже улыбнулась.
-Не думала, что увижусь с тобой, Валер.
-Развяжите её скорее! Земля-то, говорят, круглая, Содат?
-Врут всё. Но я тебе тоже рада…
Валер взял кем-то поданный табурет и поставил его у стола:
-Садись, подруга! Садись… Это сколько же мы не виделись? Налейте ей…
-Только покрепче. – Женщина растерла запястья рук, посиневшие после веревок.
Кто-то из рыцарей принес и поставил на стол кружку с водкой.
-Половиной жить не привыкла! – заглянув в неё, поморщилась Содат.
-Григ!? Долей-ка моей подруге.
-Сын твой? – спросила она.
-С чего решила? – усмехнулся рыцарь.
-Глазами буравит, будто я ему тут прямо дать должна.
Валер уселся напротив неё и взял в руки допросный лист.
-Что там? – хрипло спросила женщина, утирая после водки рот рукавом.
-Колдуешь.
-Ну всё как обычно, ты же помнишь…
-Только раньше глазами голубыми и ночами холодными в наших палатках. А теперь?
-А теперь словом добрым.
-Разберемся…
-Знаю, что разберешься.
Валер задумался на минуту и обратился к бывшему исправнику:
-Ну и? Чего вы ее взяли-то? Ты в листке ничего не указал.
-Дык, так уж… Кумпанство обратилось с …п-п…принтезием. Навела морок на уважаемого торгового человека — Федъята, заговорила его и его же деньги, и забрала….
Золотой рыцарь рассмеялся и сказал:
-Эка невидаль! А где колдовство тут?
-Так у него разум как в тумане был…
-Жрать ему меньше надо было горькую, — сказала Содат, — И с «Веселой Ганей» не баловаться после… что б не мерещилось то чего и быть не могло!
-Опять эта чертова «ганя», — Валер покачал головой, — как она сюда-то попадает с Востока?
-Я не знаю, — пожала плечами женщина, — Спроси сам вот у этого таракана.
-А что ж ты призналась-то, что наколдовала купцу, ведьма? – вскинулся блюститель.
Содат посмотрела с нескрываемым презрением:
-Дуру нашел? Вы бы мне все пальцы переломали, да нахлебаться бы вашего дерьма заставили по полной. Лучше уж сразу сказать, как вы хотели, что б мук меньше терпеть…
Валер с интересом посмотрел на знакомую и почесал лоб.
-Оговорила себя, значит? Но ты же понимаешь, что не будь нас здесь, он бы тебя удавил?
-Мне испугаться сейчас?
-Тьфу ты! – золотой рыцарь в сердцах плюнул на землю, — Все та же, какой и была с нами в Северном походе. Ладно…свободна! Далеко не уходи, поговорим позже по старой памяти… Сём, помнишь ее, да? Ну потолкуйте там пока.
Один из рыцарей, сняв шлем, галантно предложил Содат руку. Она ответила ему, было, улыбкой, узнавая черты лица, но тут раздался детский голос:
-А ты всегда всем врешь?
Серж тронул Аннетку за плечо и легонько сжал, предупреждая.
-Она врет, папа!
Валер повернулся к девочке и прищурился.
-Кто это там бузит? – Спросила Содат, рассмеявшись, — из-за стола не видно! Пойдем, Сём… выпить надо, после всего этого.
-На место! – вдруг рявкнул Валер, — Жопу свою на место положи, я сказал!
-Валер?
-Молчать! – рыцарь уже не смотрел на женщину, а обратился к Аннетке, — Что тут не так, дорогая?
-Она все время обманывает… я чувствую. Везде. Всех!
-Вот как?
-Да!
Народ, стоявший в отдалении, но прекрасно все слышавший забеспокоился и зашептался. До Валера донеслось – «ведьма, как есть ведьма», «ребенка то божьего не обманешь», «исправник прав был»…
-Хм, ну может она где-то чуть-чуть недоговорила, Аннетка? Знаешь, иногда так делают…
-Ты ей друг? Как мы с тобой?
-Нет, просто знаком был когда-то давно. Очень давно.
-Тогда, — девочка вздохнула, — ты как странный слепой. Знаешь… ну такой, кто видит далеко, но не видит, что на столе у него лежит…
Валер посмотрел на брата Сержа и тому показалось, что золотой рыцарь в замешательстве.
-Аннета, маленьким девочкам нельзя так разговаривать со взрослыми!
-Пусть говорит, брат! Я ее сам просил. Аннет, а почему ты так думаешь?
Девочка погладила кошку, которая свернувшись у нее на коленях клубком, тихо урчала.
-Что ты слепой?
-Нет, что Содат нам неправду говорит!
-Пусть даст мне руку, и ты сам увидишь. Хочешь, Валер? Я могу показать…
Содат тревожно прислушивалась к их беседе и, наконец, не выдержав, спросила:
-Валер, что за хрень вы там задумали?
-Руку на стол! Ты слышала?
-С чего бы это?
-Сём и Григ держите её! Руку на стол, – медленно повторил он, — или тебе ее отрезать?
Женщина с ненавистью посмотрела на него:
-С тебя станется! С юности такой. Забыл кто из тебя мужика-то сделал?
-Да ты что-о-о! – командир «Своры» весело рассмеялся, — Тогда, почитай, полвойска тебе обязано было. Но главное, что ты не забыла каков я.
Григ прижал руку женщины к столешнице, а Сём крепко ухватил за плечи.
-Только и можете теперь, что с бабами воевать… — прошипела, дергаясь всем телом, Содат.
-Можем. Много чего можем. Для этакого и натаскивали…, да ты и сама помнишь наши правила – у врага нет ни пола, ни возраста! Главное выявить и наказать мразь.
-Псы! Ты ещё… — она начала, но не закончила. Маленькая девочка, встав на лавке, дотянулась до ее руки и коснулась огрубевшей кожи пальцем.
Брат Серж с тревогой посмотрел на дочь и затем перевел взгляд на онемевшую вдруг женщину. Глаза у той закатились под лоб, а старый шрам через лицо вдруг налился кровью. Аннета обернулась к Валеру и потянулась к нему. Рыцарь догадался сразу же и, сняв тяжелую латную перчатку, взял другую ладошку девочки теплыми пальцами. Тут же в его голове зазвучали голоса, а когда он закрыл глаза, то замелькали и картинки.
«… -Ну что? -спросил голос Содат, — готов сменить партнера? Сам увидишь, что чище, лучше и веселее моя «Ганька» будет… — Больно дорого хочешь, уважаемая… — Зато все честно и в срок! Тем более больше тебе не с кем дела вести…» Валер увидел её глазами бездыханное тело какого-то старика из Восточного предела со стрелой в голове. Рядом с ним пасся ослик с поклажей. «Дорого, я тебе говорю, дева! Ты по-нашему понимаешь? Ломишь несусветно!» Перед Валером всплыло незнакомое лицо. «– И ты не одна такая! – Ничего не понял, придурок? Теперь я единственная! Ни одна мышь не проскочит сюда из Восточного предела мимо моих капканов! Обещаю. А сам ты не повезешь… зассышь…. – Один я не могу решать. Нужно все с дедом обсудить… — Ну обсуждай! Может дать ему, если у него чешется? Спроси. Глядь посговорчивее станет…» Мрак сгустился и вновь раздался в стороны. Валер увидел себя. Пацан пацаном, он шел по белому полю рассматривая следы. Женские руки быстро забрасывали снегом чье-то лицо и обтирали им же окровавленный клинок ножа. «-Валер! – голос Содат окликнул его, и она пошла ему навстречу, — Валер, ты Сандра ищешь?… –Да! Ушел с поста! Сотник велел найти… -Варвары его убили! Мы стояли с ним балакали…и тут они…двое. Я сказала – бей тревогу, а он – сам возьму… Я ему — одного не отпущу…и вот.. у леса они его. …А сама-то испугалась и ползком-ползком назад. К вам… — Надо его найти! – Как ты найдешь, малыш? Они же его с собой уволокли…. – Дык, сотник же… — С сотником я сама поговорю! Пойдем в лагерь, а то неровен час и нас тут прихлопнут…»
Золотой рыцарь открыл глаза.
-Валер? – Григ пристально смотрел на него, а брат Серж придерживал под локоть, — Сядь.
-Ему плохо, — сказала Аннетка, вновь взяв кошку на руки.
-Он заболел? – встревоженно спросил у нее Григ.
-Нет, — она тряхнула рыжими волосами, — Ему просто плохо… Ну, на душе. Знаешь?
Валер уже сидел. Кто-то подставил ему воды, но он поморщился и протянул руку к ближайшему воину. Тот отстегнул походную фляжку и Валер, откупорив железный сосуд, сделал три большие глотка.
-Походную чернильницу и бумагу мне, — тихо сказал он, — на эту тварь цепь с шипами, кляп в рот! Готовьте веревку.
Следующие несколько минут он записывал в свиток увиденное, и закончив, посмотрел на Содат:
-Значит это ты его тогда? Как свинью… за ухо…
-Не докажешь ничего! — воины уже одевали на неё цепи.
-Кому мне тут доказывать? Я же сам видел. Скажи лишь почему?
-Так уж вышло, Валер…
-Э-э нет. Не вышло, а так ты и задумала. Для нас всех ты была просто обычной шлюхой. Тебе платили, ты сосала и работала за хорошую плату… Работа есть работа. У каждого она своя по сути. Но он, когда сказал, что любит тебя и не отдаст больше никому… он тебе стал помехой. Верно? Ты поняла, что этот источник денег может иссякнуть и решилась. Ну не становится же женой простого солдата, да? Был бы генерал какой… или хотя бы сотенный… Ох и сука же ты… ох и сука. Присушила, а потом убила его.
-Сам ты!
-Сём, возьми сейчас же двоих с собою. Повесить перед въездом в деревню на первом же дереве! Это военное преступление и помилованию не подлежит ни при каких условиях. «Веселая Ганя» которую она хотела натаскать сюда, а может уже и таскала, это по сравнению с ее прошлым, просто цветочки. Выполняйте!
-Да, милорд!
13.
-Мама, мама…. – Аннетка прижималась к своей рыжей кошке и горько плакала. Валер нервно ходил вокруг столов, поглядывая на нее, а брат Серж от души и со всей нежностью, на какую только было способно сердце бывшего рыцаря-тамплиера, прижимал к себе маленькую девочку.
-Что уставились!? – Валер уже срывался на своих людей, — Ну придумайте что-нибудь… Григ? Сём?… Прох, ты же врачебный! Есть мысли?…. Заходится же!… Да, и уберите вы с глаз моих эту жабу! Сил же нет все это вместе терпеть!
Та, которую он назвал чудовищем, сидела на земле и кривляясь показывала на них пальцем.
-Вы все больные…все… трупы ходячие…вас надо лечить… Весь мир сдохнет… весь… от болезни души….
-Заткнись, тупая мразь! – рявкнул Валер, -Григ!?
Молодой воин, не раздумывая, обнажил свой тяжёлый меч.
-Га-га-га…. , — захохотала юродивая, — …скверна вас ест-гложет…скверна…. И лишь я…
Григ приложил ей в темя тяжелой рукоятью, и она повалилась в мокрую жижу, что осталась от лошадей.
-Помолчи пока, тетка, — воин сплюнул на землю и обернулся.
-Мама… — Аннетка всхлипнула.
-Дочка, — Серж поцеловал ее в лоб, — мама всегда с тобою рядом. Она слышит и видит тебя. Когда-нибудь она вернется к нам и спросит: Аннет, вы остались маленькой девочкой или вы повзрослели? Что мы ей ответим?
-Я…- Аннета опять зарыдала, — Я …мама мне без тебя очень плохо… я хочу к маме….
Валер, стукнул себя по лбу кулаком, не в силах ее слушать.
-Григ?!
Тот перехватил взгляд командира «Драконьей своры» и осторожно подошел к Аннетке. Опустив руку ей на плечо и, подмигнув Сержу, он тихо промолвил:
-Я-то подумал сначала, что когда ты не будешь таким плаксивым ребенком, то станешь Самой Прекрасной Дамой, но видимо…
Взгляд девочки вспыхнул и слезы почти сразу высохли:
-Я и так …самая Прекрасная Дама! Понял?!!!…Валер!!! Он опять…
-Григ!!! Ах, ты! Хулиган какой! Я же тебе приказал не дразнить нашу дорогую девочку! — Золотой рыцарь облегченно вздохнул и притворно нахмурился, — Аннетка… ну прости его, ладно? Ещё один разочек! А я уж накажу…Ох, Григ, ох какой же ты плохой мальчик…
-Вот! – Аннета с торжеством показала язык молодому воину и он, опустив глаза, отошел. Валер переглянулся с Сержем.
-Дети….
-Папа, я не ребенок, я….
-Знаю, Аннет! Я знаю… И Валер, думаю, тоже знает, кто ты, моя милая… И очень ценит тебя. Надеется на нашу помощь. Потерпи немого, и мы уедем домой…. А Григ… ну, ты ему просто нравишься, понимаешь? Как девочки мальчикам….
-Так он же старый! Как с ним играть-то?
Валер захохотал, а стоящие рядом заулыбались.
-Правильно, Аннетка…. Григ — старенький для тебя. Я найду тебе другого! По-моложе и по…
-Не надо, Валер! Пусть он подождет меня, … ну, понимаешь, да?… Когда я тоже состарюсь!
-А…мм… э…ну хорошо. Я ему прикажу…Он подождет тебя. Григ!?
-Я понял, милорд!
-Вот, милая! Я свое слово держу.
Валер, кивнул Аннетке и развел руками, оглядываясь на окружающих.
-Кто-нибудь понимает этих женщин? Тем более таких вот крохотулек! Я – нет. Но, однако, продолжим…. Григ, что там это чудо чудное, очнулась?
И впрямь, похожая своим видом на какую-то бестию из кошмарного сна, женщина в рванье и грязи опять сидела на земле пождав ноги под себя.
-Вы больные! Чума на вас! Чума…
-А ты, значит, здоровая? – спросил ее Валер, опускаясь на скамью рядом с Сержем — Сидишь тут перед нами, вся в дерьме и соплях своих и рассказываешь нам про болезни, да? Козел правильно тебя прибрал! Простить даже его хочется….
-Спасибо, Ваша милость…
-Пока не за что!
-Чума на вас…. Вы больные…весь этот мир больной….
Золотой рыцарь посмотрел на Аннеку, но та, гладя свою кошку, не обращала никакого внимания на женщину. Валер, взял в руки допросный свиток.
-Так! Ну то, что она не ведьма, мне ясно. Просто больна. Признание вы у неё вряд ли получили – она только три слова и повторяет. Прихватили, видать, ее для галочки, но весьма кстати. Весьма… Поэтому…
-Больной… весь мир больной….
-Да-да! Успокойся уже, тетя. Поэтому, Прох, выдели пару своих ребят и пусть везут ее на озеро Аш к вашему Белому Братству. Думаю, это лучшее что мы можем для неё сделать.
-Справедливо, Валер, – отозвался рыцарь в белых доспехах.
-Смысла подвешивать это тело на глагол нет, а вот избавить Южный предел от ее причитаний… Это дело доброе. И думаю, что люди со мною согласятся. Кому тут нравилось, работая от души или празднуя рождение ребенка, слышать за спиной «все больные», «чума», «весь мир сдохнет»? Мне бы точно нет! Так что, давайте… Пеленайте эту тетеньку по своему канону и увозите.
-Спасибо, милорд! – крикнул кто-то из толпы, стоящей вокруг.
-Да на здоровье! Нам зачтется… Давайте дальше и быстрее заканчивать, а то мне уже даже жрать захотелось. Сём, распорядись там!… Григ?
-Два вора, Валер. Работали вдвоем.
Валер взял с тарелки, поданной служанкой из гостиницы, поджаренный сухарик и покрутил его перед глазами.
-Аннетка, хочешь?
-Неа.
-Служанку сюда! А-а…дорогая моя, девушка… на чем твои сухарики?
-Хлеб, соль, шпик… милорд. Чеснок ещё.
-Хм. Ну-ка сама отведай!
Девушка спокойно положила сухарь в рот и захрустела молодыми зубами.
-Аннетка?
-Что?
-Перекуси, пока мои ребята ужин говорят …
-Там чеснок!
-Да ты что-о-о?!
-Пахнуть будет….
-Ну и? Тебе же не целоваться… — хмыкнул Золотой рыцарь.
-Откуда ты это знаешь?
Тут уже захохотали все. И рыцари, и весь сход. Валер сокрушенно посмотрел на Сержа.
-Быстро учится…
-Быстро растет, — отозвался брат Серж и обнял Аннету за плечи.
-Значит, тебя зовут Вик, а тебя Вик-ник? Братья?! Что делаем тут, в Южном пределе? Чем живем, чем промышляем? Смотрю схожи, как одна капля… Что молчите-то? … Языки отсохли?
Григ наклонился к командиру и шепнул на ухо.
-А, вот как! Пересохло в горле! Ясно. Налить водки обоим! По полной имперской мерке!
Двое, видом обычные серые люди, дрожащими руками приняли большие оловянные кружки.
-Пейте, смело! Не отравим… Аллё! Че вы так жадно-то… как верблюды в пустыне! Не отнимут же, раз я налил! Григ, что расскажешь? Что наш козел им приписывает?
Григ усмехнулся, поставил ногу на лавку и, облокотившись локтем на колено, указал на обвиняемых пальцем в железной перчатке:
-Милорд, на них лишь частичное воровство спиртного. Если это можно, так назвать. Подонки оба… Допивают, что в рюмочках на дне остается за постояльцами в гостинице….
-Не брезгуют?
-Нет.
-Ну посуда чище же! Тоже польза, да? Козел, ты зачем их…
-Ваша милость, тут все серьезнее…они оба…
Валер ухмыльнулся:
-Я уже понял, что службу ты тянул лишь для отчетов в столицу. Взял, доказал сам себе и уложил потом к Северу ногами…. Кто ж копаться станет в старом дерьме, верно? Знаю, знаю я вашу сучью породу!
-Валер? – позвал брат Серж.
-Что!!?
-Мне такие знакомы…
Валер пристально посмотрел на него.
-Так?
-Давно было, но у нас под стенами Цитадели тоже появлялись подобные им…. Может я ошибаюсь, но вот тут… — брат Серж приложил руку к сердцу, — что-то меня беспокоит. И, подумай, это так удобно – подвыпившие люди разговаривают, делятся секретами, тайнами…, и никто не обратит внимания на каких-то подслушивающих рядом пьянчуг!
-А я об чем, Ваша милость…они же шпионят тут. Претворяются больше…а сами… Нюхают! – бывший исправник попытался заглянуть Золотому рыцарю в глаза.
-Нюхают? – Валер осклабился, — Что тут у тебя нюхать, скажи мне? Вот нам даже и нюхать не нужно. И так всё уже видно…. Нюхают! Эй, вы… мразь, — воин посмотрел на двух пьяниц, — что вы тут высматриваете? Где самогон лучше? Так это вам к брату моему двоюродному! К Вану Мучнику. На весь Предел Юга слава идет…
Аннетка оторвалась от своей кошки и взяв конфетку, которая девушка-служанка принесла ей из гостиницы, сказала:
-Ван-то хороший. И Ярика и мама ее… и сестры…
-Вот поэтому, — Валер нахмурился, — я их и не пущу к ним! Нечего людское и хорошее своим рылом пьяным слюнявить. Григ! Может, обоих на рудник?! Для их же блага! Хоть просохнут чуть-чуть. Какой там по-ближе? Где историк? Кдрат!? Пусть лопатой да киркой поработают, а нашей сиренью… занюхивать тут я им не позволю. Всё! Решение принято. Историк, напиши записку от «Своры» да печать не забудь нашу…
-«Следующий», сказал заведующий! — Рыцарь рассмеялся, и поинтересовался у помощника, — а что там про этого в листок записано?
-Бывший исправник пишет «Смута и подрыв устоев».
-Ишь ты! Вот этот сморчок? А что это за устои такие тут, старый пень, если какой-то таракан их подрыть у тебя сумел? Может это уже и не устои, а прах от них…? Или таракан не такой маленький, как кажется?
-Валер? – Григ протянул ему ещё листки, — посмотри. Его барахло нарисованное.
Золотой рыцарь взял пачку предложенного в руки. Просматривая одно за другим он ухмылялся.
-Да ты что-о-о!!! Я бы никогда не догадался что вот и так можно. Брат Серж глянь-ка. Что скажешь? Григ, а ты как? Впечатлило? Никогда так не делай ни с людьми, ни с животными, сынок!
-Я тоже хочу посмотреть! – Аннетка приподнялась с места.
-Тебе нельзя, — Валер закрыл изображенное рукой в стальной перчатке. – Мала ещё! И вообще Самой Прекрасной Даме нужно держаться подальше от всякой грязи…
-Но ты же смотришь!
-Но я же не Дама!
-А в чем разница?
-Мда… -Валер задумался, — действительно. Это моя работа, девочка, просто моя противная работа. Брат Серж?
Серж быстро перелистал рисунки и вернул их командиру «Драконьей своры».
-Так ты и есть тот приезжий «мазилка», что рисует тут для Кумпанства?
-Да…- тихо признался молодой человек.
-Слышал про тебя. Очень способный из тебя… рисовальщик. Много платят?
-Да так…смотря по величине холста.
-А эти? – Серж кивнул на листки, — они оплачены?
-Нет, сир. Это я…так…
-Подожди, подожди! Как это – «так»! –Серж остановил его.
-Ну на будущее… – молодой художник потупился, — авось когда бы пригодилось…
Валер хмыкнул вновь пробежав по рисункам глазами:
-Умен. Но нет у тебя никакого будущего, парень… Теперь нету! Григ?!
-Подожди, брат Валер, — Серж посмотрел на рыцаря. – Ты на лица в рисунках внимание обратил или только на позы?
Валер опять взялся за листки. Теперь он рассматривал их внимательнее и гораздо дольше.
-Ну дайте мне посмотреть! Папа! Валер?
-Григ!!!
Молодой воин, стоявший рядом, промолвил:
-Ваша кошка, миледи, голодна… Может мы попросим девушку из гостиницы…
-Моя кошка, парень, есть троих таких как ты на ужин!!!
-Аннета! – Серж, повернул ее к себе, — Ваше поведение сейчас недостойно! Так с людьми нельзя… Тем более которые вам нравятся. Даже, если вы и считаете себя выше и лучше других, это не дает вам никакого права…
-Это моя кошка! Моя!!! А с чего ты решил, что… Григ мне нравится, папа?
-А разве нет?
-Перестаньте уже! – Валер встал с места, — Аннета, Григ! Помолчите оба… Серж, а ты же прав! Вот на этом листочке – Трактирный. Тут какой-то мне незнакомец, но я видел его с Содат… А тут, хм, советник Наместника! Голова кругом!…
-Так может, ты это как-то используешь? Я имею ввиду его… талант. Ведь повесить или руки отрубить это самое простое. А вот применить его с толком и приставить к нужному делу…
-Ну, лица пририсовать и оболгать, это не долго…
-Он не врет, – напомнила о себе девочка… — Хочешь, Валер, я посмотрю его душу и мысли?
Валер переглянулся с братом по мечу.
-Спасибо, Аннет! Не хочу! Я и так тебе верю, милая….
-Ну может…
-Не может! – отрезал Валер, — и запомни, пожалуйста – Я тут решаю, кто что может или не может! Ясно?
-Злой.
-Аннета, перестань, — Серж крепко взял её за руку, — Наш путь и путь Валера сейчас пересекся, но мы не должны… да и не имеем никакого права ему мешать и что-то навязывать. Это понятно?
-Да…папа, — Аннетка отвернулась от Золотого рыцаря и встретившись глазами с Григом, показала ему язык.
-Все верно, брат Серж! Спасибо… а ты прав, про этого… «мазилу»! Надо обдумать… – Валер стукнул кулаком по столу, — На сегодня – всё, дорогие сограждане Южного Предела! Расходитесь спокойно по своим делам. Все принятые мною решения остаются в силе! Последнего задержанного пока под надзор. На деда-водолюба, черт, времени уже не хватило… Ну и ладно – не убежит никуда. «Драконья свора» останется на постах, смена каждые два часа. После захода солнца жителям запрещается выходить из домов под страхом волчьей ямы! Ну что…- Золотой рыцарь ухмыльнулся, — Спокойной нам всем ночи, друзья! Пойдемте ужинать! Сём, что там у нас сегодня? Эй, … как тебя там? … Девушка! В гостинице у вас мягкие перины? Прох, трупы со второго этажа спалили в кузне? …Ну и замечательный день сегодня, скажу я всем вам… Посмотрим какая ночь тут получится!
14.
-Отменная каша с бараниной! А, Серж? – Валер отдал повару пустую миску, — Добавки положи-ка мне, брат!
Они сидели тесным кругом возле небольшого костерка под звездным куполом, который уже накрыл темным покрывалом весь Южный предел.
-Не стану спорить, — отозвался Серж, черпая ложкой и поглядывая на Аннетку.
Девочка ела не спеша, но отчего-то морщилась.
-Ну вот и разобрались тут! – Валер усмехнулся, принимая в руки тарелку, — Козла этого, исправника, душить не стану. Старик же, да и смысла в его смерти нет. Пусть остаток дней в огороде поковыряется, но имуществом придется ответить… Ну да! – он оглянулся на своих рыцарей, — Кровушки-то пососал у народа старый пень! А теперь надо бы и вернуть людям их добро. Григ, пометь там себе – полная распродажа имущества ему! Все раздать самым бедным! Авось чуть легче им станет. Дети есть у него?
-Двое, милорд.
-Взрослые?
-Да. За тридцать.
-За тридцать…, — командир «Своры» почесал подбородок, — воровать научил папаша-то, небось. Проверить обоих! Ну ты знаешь… Кто, где, откуда, на что живут… Если наших ребят не хватит, возьми у Наместника кого-нибудь из «Скорбного Крыла». Те раскопают…. Аннетка, девочка моя, что не так у тебя? Плохая каша?
Валер, тепло улыбнувшись, посмотрел на рыжую девочку с кошкой.
-В ней кровь, сударь…
-Да ты что-о-о? Эка невидаль!
-Она выплеснется…
Брат Серж встревоженно посмотрел на дочь.
-Аннет?
-Папа, будет плохо…Они идут.
-Кто, доченька…
Золотой рыцарь не стал слушать ответа ребенка и поднялся на ноги.
-Григ, Сём, Кдрат!!!… Проверить посты, арестованных… Пустить патруль вкруг деревни! Лучших! Предупредить всех наших!
Воины вскочили на ноги и бросились исполнять приказания.
-Я с патрулем, милорд! – Григ опоясывался мечами, что лежали парой возле него.
-Давай, сынок! – Валер в упор посмотрел на рыцаря и хрипнул, — С Богом!
-Григ! – крикнула Аннетка в спину парню, когда тот у же взлетел на коня, и встретившись с ним глазами, промолвила, — Берги себя.
Воин кивнул ей и, опустив на шлеме забрало, поднял на дыбы своего скакуна…
Серж погладил дочь по волосам и прошептал на ухо:
-Он делает свою работу. Отпусти его.
-Я уже не смогу, папа… — отозвалась девочка и потупилась, — он мой.
Валер ухмыльнулся глядя на неё, и поправляя амуницию, поинтересовался:
-Аннетка, а кто это… «они»?
-Те, за кем ты сюда ехал, Валер.
-Ах, оборотни? Ну вот и славно! Верно, братья? – он оглянулся на Сёма и Проха, — Значит не в пустую катались… Брат Серж, ты с нами? Помашем мечами? Твой Серый уже узду порвал от нетерпения.
-Это он может, — Серж посмотрел на своего огромного коня. Тот, как и раньше на мельнице, храпел и бил копытом о землю у коновязи.
-Хороший зверь! – Валер кивнул, — Чует зло. Я забыл, а где ты его взял?
-Да я и не говорил тебе, брат, — монах усмехнулся, — Это подарок от Магистров Северной Башни…
-Тех, что из Предгорыволка? Знаю. Засели в своей крепости и носа не кажут оттуда! Мы, говорят, охраняем наш мир от другого мира… А мы тогда что тут делаем, Серж? Охраняем себя от самих себя?
Тот пожал плечами:
-Знаешь ли, Валер… Ещё неизвестно чья служба важнее! Их или ваша….
-И все-таки… — золотой рыцарь зло рассмеялся, — хреновая у них охрана, раз ты тут.
Серж посмотрел на Аннетку, что вцепилась в свою кошку как в юбку матери, и погладил ее по голове.
-У каждого свой долг, брат. Перед Богом ли, народом или самим собой… это не так уж и важно. Но пока долг не отдан, никому из нас не ведать покоя…
-Что есть, то есть, — командир «Своры» согласно кивнул, — но оставим этот разговор на потом… Терзает меня сейчас другое, братья мои — от чего вдруг эти твари прятаться передумали…
-Их зовут сюда, — тихо и печально сказала Аннетка.
-Да ты что-о-о! И кто же этот умелец?
-Плохой человек из другого мира, Валер. Все думают, что он старенький и неумный…
Брат Серж переглянулся с золотым рыцарем.
-Дед-водолюб? – спросил командир «Своры».
-Перетопча. Я вообще-то и ехал сюда его душу упокоить, хотя и сомневаюсь, что она у него есть…
-Что молчал-то, брат! Сказал бы сразу!
-Личные счеты, Валер!
Золотой рыцарь зло плюнул в огонь костра:
-Нет никаких личных счетов!!! Не знаю, как там у вас… дома, а у нас тут — нету! Это «личное» всегда мешается под ногами!
Он вытащил из ножен меч и клинок блеснул в свете костра.
-Либо перегнешь, либо недогнешь всегда, — буркнул воин и обернулся к своим, — Сём,… Прох! Останетесь с ребенком! Головой отвечаете! Ну что, пошли к деду, Серж! В погребе гостиницы сидит. Пора мне с ним потолковать и закончить уже тут….
-Папа! Валер!
-Нет! – оба отозвались одновременно.
-Не бойся, дочка. Мы скоро, — добавил Серж и пошел вслед за Валером.
…
-Ладно, дедок, — дергая в сторону засов, ухмыльнулся золотой рыцарь, — сейчас и с тобою разберемся!
-Берегись! – только и успел крикнуть брат Серж, когда дверь погреба распахнулась от удара изнутри и на них хлынула толпа коротышек в красных колпиках.
-Мать твою!!! – Валер отпрыгнул в сторону и одним взмахом меча срубил троих первых. Из тьмы подвала показались два волкодлака с горящими красным огнем глазами. Позади оборотней и держа их на сворке шел дед Перетопча.
-С кем ты тут разбираться собрался, человече?
-Отходим, Валер! Отходим! – Серж выпростав свой заветный клинок, отмахивался от наседавших со всех сторон карликов.
-Опа! – командир «Драконьей своры» поймал в грудь арбалетный болт, но стальной панцирь выдержал, — А вот это неприятно! Серж, вставай за меня! Кольчуга твоя не сдюжит….
-А, брат Серж! – Перетопча и волки вышли на улицу, — Я-то думал, ты меня оставишь в покое? Ан нет!… Как там Алекс поживает, Командор твой?
Два брата по мечам уже медленно пятились назад за угол гостиницы, туда где оставили Аннетку под охраной воинов «Своры».
-Ты и здесь все успел изгадить, Лагурзак!
-Власть – она везде власть! Ну что?… Тут вас обоих кончить? Или напоследок оставить? – он дернул одного из оборотней за постромок и тот подняв уродливую башку к луне завыл. Ему ответили почти сразу и со всех сторон.
А гномы развоевались не на шутку — плотной толпой, щетинясь длинными копьецами, они напирали на рыцарей.
-Штук сто! — Прикинул Валер, отбивая мечом еще один болт.
-Арбалеты, — Серж тоже не зевал и отмахивался от стрел, — вот что нам грозит…
-Знаю! Назад…не спеша…
-Там Аннетка.
-Я помню, брат…я помню… Ух ты, сука какой…Достал, падаль!
-Куда? – Серж перерубил самое наглое копье вместе с рукою нападавшего.
-Под наколенник. Ерунда! – отозвался воин и сделав выпад, нанизал на свой меч двоих. – Не отвертимся, брат! Числом задавят…. Эй! Эй, парень!
Мимо них на взмыленной и дико ржущей лошади пронесся рыцарь. По пятам, быстро нагоняя его и будто летя над землей, мчался волкодлак.
-Идиот! – Валер харкнул в орущих и размахивающих оружием гномов, — Так ничему и не научился…
По улице пронеслись еще две взмыленные и окровавленные лошади без всадников.
-К коновязи, Валер! – орудуя мечом без остановки, хрипнул Серж, — Серого спустим на них. Мне надо забрать дочь!
-Иди! Я останусь! – рубя наотмашь, отозвался золотой рыцарь, — А кровушка-то у вас тоже красная, да? – он прыгнул вперед и толпа гномов в испуге раздалась в стороны.
-Нет!!! Валер! Уходим вместе, либо оба остаемся тут… По одиночке нам хана!
-И тут тоже хана! Что, дед, ссыкло у тебя бойцы-то!
Перетопча улыбнулся и скинул капюшон укрывавший его голову. Каким чудом, но он преобразился – плечи расправились, спина выпрямилась.
-Меня зовут Пьетро де Лагурзак! Запомни.
-Да мне по… — Валер грязно выругался, — хоть Тард-Ботом назовись — Царём гномов…
-Так ты знаешь! – Лагурзак рассмеялся, — Ну тем лучше! Что встали, козявки? Взять их живьем! … А то у меня уже руки чешутся спустить на них волков!
Гномы дружно заорали, заулюлюкали и ринулись на воинов всей толпой.
-А вот теперь надо валить, брат!!! – Валер зло толкнул монаха в плечо, и они побежали назад. Достигнув коновязи и бесновавшегося на крепкой веревке громадного коня из Предгорыволка, монах даже не остановился, а единственным взмахом меча освободил его.
-Ходу! Ходу, Серж! – Валер бежал вверх по пригорку навстречу Аннетке и Сёму, который прикрывая девочку с рыжей кошкой щитом, стоял белой скалой обнажив длинный меч.
-Где Прох!? – Валер замедлил темп и обернулся. Брат Серж отстал, но все же был неподалеку.
-Оборотня добивает! – Сём указал мечом в проулок, где давешний волкодлак сцепился было с двумя рыцарями, но зажатый с двух сторон посеребренной сталью мечей и щитов, лишь подвывал получая удары и истекая кровью.
-В капусту его, Прох! – Крикнул Валер, — а то на всех осиновых кольев не напасешься! Вот так его суку! А вы как думали, – он крикнул вниз толпе гномов и Лагурзаку, — мы в «Драконьей своре» тупые совсем, да?
-Папа! – закричала Аннетка и рванулась было к Сержу, — Коник!
Серж обернулся – у коновязи шла свалка. Громадный конь вытаптывал гномов и уже сцепился с двумя волками, которых Лагурзак спустил на него.
-Ах, что делает!!! – Золотой рыцарь восхищенно смотрел на Серого, но не забывал и про летящие болты арбалетов, — встань за мною, Серж! Аннетка, не высовывайся!
-Похоже справимся, — сказал вернувшийся Прох, а второй рыцарь опустил голову.
-Чего ты? – весело спросил у него командир «Своры» и вдруг помрачнел, — Где Григ? Ты же с ним в патруле был, верно? Что молчишь?!!
Брат Серж посмотрел на дочь. Аннета тяжело дышала и тоже ждала ответа. Но Валер уже все понял. Что-то булькнуло у него в горле и вырвалось наружу криком:
-Гри-и-г!!!
В ответ ему раздался протяжный вой и на главной улице показался десяток мерзких тварей ведомых Содат с веревкой на шее и синим лицом, а изо всех щелей и подворотен вдруг полезли красные колпаки. Внизу же четыре оборотня свалили Серого…
-Пи**ец нам, братья, — устало сказал Прох, проверяя меч…
И тут вдруг воздух меж ними хлопнул! Громыхнуло так, что воинов в тяжелой броне расшвыряло в разные стороны. Серж на миг потерял себя, но очнулся и закричал в белую мглу:
-Аннетка, беги!
-Папа! – услышал он в своей голове, поскольку в ушах невозможно звенело.
Туман понемногу рассеивался и в нем стали проступать знакомые Сержу очертания. На пригорке чуть присев на задние ноги стоял Белый Дракон.
-Почему белый? — подумал он и оглянулся – все вокруг остановилось! Гномы, оборотни, рыцари, Лагурзак с открытым ртом и указывающий кому-то вдаль… и лишь Серый из Предгорыволка медленно поднимался, стряхивая с себя замерших волкодлаков. Дракон склонил голову и посмотрел желтым глазом на монаха. Брат Серж увидел, как оттуда покатилась слеза и застыла прозрачной льдинкой на белой чешуе. Чуть приоткрыв зубастую пасть дракон набрал в себя воздух и вдруг выплюнул в небо синий ком света. И уже секунды спустя сверху полетели острые ледяные иглы. Сначала тонкие и длинные, затем толстые и короткие, они сыпались вниз пригвождая к земле и врагов и друзей, пробивая крыши домов, латы, щиты и шлемы…
-Боже, — прошептал монах, — Аннетка…
Рыжая кошка, подойдя откуда-то сбоку потерлась о его руку, и он услышал голос Катрин:
-Ты ещё успеваешь спасти её, Серж…, — человек закрыл глаза и увидел Красного Дракона. -Как я и предупреждала тебя, дорогой мой – Драконами нас делает окружающий мир и люди, что в нем живут. Поторопись увезти дочь в наш мир. Каждое перевоплощение делает слабее её человеческое, но укрепляет в ней сущность злобного зверя. С каждым разом она будет взрослеть и стареть, но, однажды, не сможет вернуться — останется просто драконом. Ты понимаешь, чем это обернется для людей Южного предела? Их начнут убивать, а они ничего не смогут ей противопоставить. Уж я-то знаю, о чем рассказываю. К тому же ты дал мне слово…
