Дождь в эту ночь так и не начался. Только к утру тяжелые капли упали на землю. Небо расчертили первые молнии и через час снова выглянуло солнце. Уже в обед лужи подсохли. София помогла своей наставнице выйти на крыльцо и присесть на скамейку под козырьком крыльца.

— Баб Фень, почему ты уверена, что тебе недолго осталось?

— Знаю, потому.

— Как ты узнала?

— И ты узнаешь.

— Почему такое сложное посвящение?  

— Чтобы в полную силу вошла.

— Это так важно для меня?

— Для нас. Тебя и меня.

— А они? – София кивнула головой в сторону дома.

— Они бы хоть сейчас силу мою прибрали бы, только боятся обе, что не совладают с ней. А ты сможешь. Если как надо все сделаешь.

София ощутила гнетущее беспокойство. «Почему старухе это так важно и что она не договаривает. Но ничего, всего один ритуал пройти и можно дальше жить своей жизнью.»

Третья ночь полнолуния выдалась тихой и теплой. По пыльной дороге освещенной полной луной шли четыре женщины. Даже самые брехливые дворовые псы не издали ни звука, только провожали процессию глазами. Остались позади окраинные дома, стихли все звуки городка. Женщины остановились у перекрестка и одна из них развернула сверток и тут София увидела, что та кладет ликом вниз икону Богородицы и ставит вокруг свечи.  Баба Феня начала нараспев читать, а двое её помощниц подхватили:

— Вызываем, мы слуги князя тьмы Свидетеля на четырёх дорогах. Здесь пыль от ног стоит, где носили усопших, где дети бегали, где старики ходили, куда относили откупы от бед и куда я пришла и стою здесь. Призываю тебя в подтверждение своему решению — все познать. И не отступлюсь, пока не узнаю все. Если я обману, если отступлюсь от решения моего, Свидетель, прах мой принесешь на перекресток этих дорог. Аминь.