Я, оглядываясь по сторонам из интереса, чем заняты другие товарищи из моего подразделения и солдаты из отделения приписанного нам на время выполнения этого задания и ненадолго задерживаю свой взгляд на группе бойцов собиравших останки найденных нами членов экипажа танка. Закончив сносить тела и их части в одно место, живые глядя на мертвых принялись рассуждать о смысле бытия и смерти — благо, что их разговор было кому поддержать. И завидев рядом с ними сестру — ‘’ душесопроводительницу’’ с серым измученным лицом, я даже саркастически усмехнулся, ожидая, что сейчас-то она точно начнёт им заливать уши патокой из пафосных слов о грехе, искуплении, безграничном самопожертвовании и смиренном благочестии –  снимая, таким образом, своё собственное напряжение и подбадривая саму себя. Но, нет. Эта уже немолодая викария, из числа сестер берегинь святилища ордена ” Святая мученица архимандрита Фотиния”   расквартированного в той же превратной крепости, что и солдатики, к моему удивлению  и легкой досаде оказалась гораздо крепче, чем я ожидал. В её мудрых словах нашлось место даже юмору, а в ровном приятном голосе не было той сдержанной нотки надменности и превосходства с коими порой сестрёнки ведут себя сами того не замечая.

“….смерть — это лишь переход души твоей из одного бренного тела в другое, от жизи одной к иной жизи. Коль душа твоя вверх идёт то при перерождении дано ей будет тело людское. А коль в прегрешениях жизь ты свою провел, то путь, ей вниз будя. …Вот дано было тебе червячком стати, а он тебя  достал из земли и на крючок насадил, дабы рыбу поймати. Кто из вас хочет рыбкой побыть? …Ну, вот давай ты. …Да, не лыбься, ты тоже прегрешил и рыбою стал. По девкам распутным, поди, часто бегаешь, любодей? …И ты, милок, зубы то свои как конь не скаль. Тоже небося хорош? Окаянный. Когда мамку с тятей навешал в крайний раз? …Во! Как сиську мамкину сосати — так вы все первые, а как водицы поднести — так мало кто охоч оказывается….”