И любуясь их лукавыми улыбками, я вновь рассмеялся. Но на этот раз не от содержания пошлого ответа или понимания того как быстро я их раскусил, а от ощущения удивительной легкости и наслаждения что испытываю, проводя с ними этот свободный от службы день. “И если на Фронте не случится никакого ЧП и не объявят в Городе тревогу, то мы за сегодня ещё успеем вдоволь подурачиться, гуляя по аллеям городских парков и прекрасных скверов, а ближе к вечеру обязательно  нагрянем в синематограф на какую-нибудь иноземную потешную картину. Однако куда мы пойдем и что будет делать — это вам решать, мои милые сударушки. Мне с вами везде будет хорошо!” Пилотам гидроплана наконец-то удалось поднять машину в воздух, и он натужно ревя начал медленно взлетать – заглушая своим громким гулом все остальные звуки. …Кроме, боя больших напольных часов, несших из зала таверны через открытые окна и двери до моих ушей  своё мелодичное и тревожное новое послание: “бум, бум, бум… Бух-х”.

Глава 4.

Бу-у-бу-бух-х! Бу-бу-бух-х! –  громогласно раскатисто грохочут огромные орудия “апостола” с интервалом в двадцать — тридцать  секунд, посылая ста пятидесяти килограммовые  освященные фертильными ‘’красками” живых святых смертоносные подарки на добрых два десятка километров в сторону передовых подразделений противника.

Бух-бух-бух-бух-х! –  с подобострастием, но уже без должного рвения и как-то совсем лениво поддакивают ему полевые гаубицы Галатской Политехии, нестройными залпами прикрывая отход отступающих частей.