Ещё утром мне абсолютно не в чём было себя упрекнуть,… пока не приехал Орлов и не рассказал о трагедии на военных складах и расположенном  в непосредственной близости к ним химическом заводе, что якобы по его слухам произошла в том же районе,  в котором работал и наш легион. И к нашему с ним обоюдному удивлению оказалось так, что я ни сном, ни духом не ведал о случившемся. Всё что касалось нашей прогулки  с точностью до последнего пункта  установленных командных протоколов зафиксировано в моём рапорте с приложениями электронных сигнатур встреченных вражеских объектов, данных объективного контроля  бортовых  РЛС и контрольно-записывающей аппаратуры СОК каждой БШМ участвующей в рейде. Но одно дело точно соблюсти воинские уставы, общевойсковые морально-нравственные положения и рекомендации, или не нарушать догматы Храмов – “в ком нет греха, тот избежит трибунала или черной епитимии за нарушение благочестия своего и апостасию”.  И совсем другое, внутренне ощутить сомнения в праведности поступков  и укор вины хотя-бы за то, что  став причиной массовой гибели невинных людей ещё не разгадал  её природу  – за это ты сам себя со всей ответственностью готов “предать сатане во измождение плоти”. Ибо грех твориться не руками его совершаемыми, а корни свои пустил глубоко внутри тебя. И не осознавать его причину есть для каждого человека и особенно военачальника грех двойной, непростительный, губительный. Командир должен уметь не только чутко ощущать малейшие изменения во всеобщей гармонии мироздания, не просто знать общие правила сохранения равновесия кармических весов и применять к ним соответствующий обстоятельствам набор средств, но и безошибочно предугадывая их развитие лучше других видеть причинно — следственные связи прошлого, настоящего и возможного будущего.