ГЛАВА 4
Пассажирский поезд остановился на полустанке. Дверь головного вагона открылась, и розовощекий сержант полиции вывел на безлюдную платформу Лаврентия Передонцева. Руки его сковывали наручники. Черные глаза щурились от полуденного солнца, когда его не закрывали мелкие редкие облака.
Словно испугавшись, что два пассажира возвратятся в вагон, поезд резко стартовал и стремительно покатился в низину, к холмистому горизонту.
Полицейский вместе с Передонцевым спустился с платформы по металлической лестнице и скрылся в кирпичном здании похожем на барак. Там полицейский от пожилого мужчины в белых шортах, пестрой рубашке получил конверт с деньгами и уселся на скамейку рядом с не работавшим буфетом, ожидая поезд в обратном направлении
– Ну, поехали, Лев Сергеевич ждет тебя, – сказал обладатель пестрой рубашки, взял Передонцева за локоть, вывел из здания и усадил на переднее пассажирское сидение серебристого внедорожника.
– Эй, сними с меня наручники. Я не убегу. Я сам хочу поговорить с Львом Сергеевичем, – произнес Лаврентий, как только автомобиль покатился по шоссе к видневшимся вдали мачтам ЛЭП.
– Не могу. Мое дело крутить баранку, а не снимать и надевать наручники, – отозвался водитель, глядя вперед.
– Ах, как противно оказывается в сорок лет жить по чужой воле! – воскликнул в сердцах Лаврентий и ударил кулаками по торпеде, словно она была виновата в его пленении.
Водитель увидел табун арабских скакунов на лугу слева от шоссе и коротко посигналил.
В ответ пастух в сомбреро помахал вскинутой рукой, а конь под ним заржал и сделал свечу.
– Вот Мажидов, кандидат технических наук, а пасет лошадей. Лев Сергеевич платит ему, как министру, – сообщил водитель и погнал внедорожник к холму, на террасах которого росли сады из разных фруктовых деревьев, а на вершине, на ровной площадке размером с три футбольных поля, возвышался желтый дом с белыми колоннами и всякие постройки – барская усадьба начала двадцатого века.
– В жизни есть что-то важнее деньг, – озвучил ворчливо Лаврентий мысль из сна, который прошедшей ночью видел в купе.
– Не умничай, – запретил водитель, забыв, что когда-то думал так же, и резко повернул руль.
Внедорожник промчался по серпантину на вершину холма и остановился перед распахнутыми воротами кирпичного гаража.
– Получи! Лаврентий Передонцев – собственной персоной! – крикнул водитель молодому охраннику, который наблюдал, как слесарь в глубине гаража меняет колесо у черного гелендвагена.
Охранник подбежал к внедорожнику и открыл переднюю пассажирскую дверцу. Лаврентий спрыгнул на утрамбованную щебенку, вытянул перед собой руки и твердо потребовал:
– Сними.
– Приказа не было, – отказал охранник и добавил: – Лев Сергеевич ждет тебя в розарии. Знаешь, где розарий или проводить?
– Знаю: там, где розы растут, – ответил с сарказмом Лаврентий, завернул за угол гаража и неторопливо прошагал по каменной дорожке к саду за особняком с колоннами. Он уже бывал в этом поместье, как и в десятке других поместий Льва Сергеевича в разных местах России.
