Они долго разговаривали с Эдди, сидя на этом самом диванчике. Вернее, сидела она, а он лежал, положив голову ей на колени. Он говорил и говорил, а она слушала его голос, почти не понимая, даже не стараясь понимать его слов. А еще вдыхая аромат шоколада с его губ. Они были так близки, его губы. Господи, так близки!.. До нее дошло лишь то, что Эдди бросил сегодня все свои срочные дела с Меган и вернулся к ней, раздосадованный, а еще, наверное, напуганный ее поведением. 

Косые лучи  заката падали в окно, окрашивая паркет, дерево серванта, мохнатые плети крашеных цветов в большой напольной вазе в прозрачное, еле уловимое, пронизанное ароматом «последней ноты» редких духов, золото. Прозрачное золото уходящего, трепетно прощавшегося  и обещавшего вернуться летнего тепла.

Мэри Ли не слышала, что Эдди говорит, но понимала, что и он тоже прощается. Вот так вот, сладко, нежно, со всей совершенно искренней и неподкупной трогательностью в голосе, который она была готова слушать бесконечно. Отсюда, из этих летних дней, из того удивительного, погруженного в туман и сон парка со спящими скульптурами и сказочным ожиданием нового утра, из сиреневых, звенящих колокольчиками Любви сумерек над большим городом, в которые опускалось солнце каждого дня, и в которых слышался стук каблучков по мостовой, звон гитары с соседнего дворика, из почти каждодневных прогулок по парку, взявшись втроем за руки, песен на ходу, смеха и веселья на каруселях, из начинавшей золотиться листвы в самой глубине тонувших в предвечернем солнце крон высоченных тополей он начинал свой путь. Свой длинный, очень долгий путь, которого она знать не могла, но понимала, что это не будет дорогой обычного человека. И рядом с ним ей места нет. Даже Ричмонд, Брэндон и Джим, даже они все равно будут немного, совсем чуть-чуть, но позади него. Будет ли рядом с ним Меган Бин или еще кто-то, уже не имело значения. Интуитивно, самой глубокой глубиной души Мэри Ли чувствовала, что Эдди никогда и никому не будет принадлежать, но каждый, кто заболеет его неподражаемым голосом и поразительной чувственностью, будет знать – Эдди с ним. Всегда. Дарящий радость и надежду, силу, удивительную, необъяснимую поддержку и не тускнеющее, навсегда остающееся Волшебство. Вот и с ней, с ней он тоже останется навсегда. Где бы не носила его жизнь…