И она гладила его волосы, лоб, а он улыбался ей. Потом вдруг приподнялся, схватил ее за шею и поймал губами ее губы. Чудом она не потеряла сознание! А он целовал ее. И она снова понимала – не потому, что влюблен в нее, а потому, что она рядом, потому, что верит в него, любит его и… вечер уж больно сладкий! А еще потому, что он никогда не станет последним, этот вечер. Их еще будет много-много, золотых, беззаботных, счастливых вечеров!..

Просыпаясь, Мэри заплакала. Сердце щемило. Ее бедное сердце, уже не способное вместить всю радость и всю грусть, которые ему пришлось перечувствовать. Сон уходил безвозвратно, все опять кончалось. Опять… И тут Мэри, точно, подбросило – сегодня! Сегодня они снова встретятся с Брэндоном и Джимом. А еще – она увидит Ричмонда. Мэри закрыла заплаканные глаза. Каким он стал? Судя по остальным, время их не щадило. Постарели. И Ричмонд, наверняка, тоже. Но какое это имеет значение?! Это будет Ричмонд Толларк и никто другой. Ричмонд, увидевший все, что она нарисовала, все, что она внезапно, по какому-то Волшебству увидела. И рисовала даже не карандашом и кистями, но всем своим сердцем, которое теперь так болезненно, так неровно и перепуганно стучало перед встречей с ним, с его глазами. И она… она посмотрит в них. Что он ей скажет?.. Когда они разговаривали с Брэндоном, она поняла, что, даже еще не увидев ее картин, Ричмонд не в восторге от того, что ему вообще их подсовывают. И уж если даже для Брэндона ее картины оказались чем-то весьма непонятным, вызвавшим противоречивые впечатления, даже озадачившим его, если он считает, что все это очень явно вертится вокруг Ричмонда, то уж какой может оказаться реакция самого Толларка, остается лишь догадываться! Особенно, после явного сожаления Брэндона о том, что его друг сильно переменился за последние годы. Они просто его не узнают!..