Дежавю, бред, галлюцинация – что угодно, но Мэри шла и понимала, что все это – аллеи, аттракционы, старенькая уже эстрада, которую никто не собирался сносить, знакомо ей, как бы ни изменилось за эти двадцать лет. Господи! Можно подумать, ей пятый десяток и она вернулась в свое прошлое!.. Чье же это прошлое? Чье?! Ведь сама она никогда, ни за что не могла быть здесь!..

Кусты, высокая, как и много лет назад, неухоженная трава, высоченные тополя, едва начинавшие золотиться в самой глубине своих крон… Боже, вот он! Совершенно неожиданно аллея вывела Мэри на полянку, в которую превратилась площадка с фонтаном. Круглый небольшой бассейн с обвалившимися бортами и мальчик… Белый мальчик с обломанными рукой и ногой, облупившимся еще больше носиком. Свирели не стало вообще, и казалось от этого, что ребенок подносит руку к лицу, что бы тихонько потрогать свой бедный нос. Тихий, задумчивый мальчик, которому больше не на чем играть… Мэри заплакала. Подошла ближе и увидела ту скамью, на которой они с Ричи сидели, когда Эдди стоял возле фонтана и смотрел на нее своими удивительными глазами. А вокруг висел туман, становившийся нежно, еле заметно розовым в первых лучах начинавшегося дня.

Она присела, обхватив себя за плечи руками, зажмурила глаза и услышала, как бухается в ее груди сердце. Этого не может быть! Просто не может быть и все!.. Откуда она все это помнит?? Мальчик этот вот тоже… Откуда, в конце концов, ее сны? Мэри Ли Палмер… Наивная девочка из провинции, Чудом оказавшаяся рядом с Эдди Далтоном в самом его начале. Тогда, когда по сути, рождалось это имя, этот человек, которому довелось стать не просто национальной гордостью Британского королевства, не просто «звездой» мирового масштаба, но кем-то, кого Бог при появлении на свет поцеловал так, что слезами радости заливались многие и многие сердца, стоило лишь зазвучать его голосу. Не по себе становится от того, как давно, безумно давно это было. Словно, в другой жизни… Именно, другой! Но как же… как же так? Почему она? Она, родившаяся так далеко отсюда, выросшая в другом воздухе, узнавшая о «Королевском Кресте» так поздно, что даже странной кажется ее такая внезапная и такая непоколебимая любовь к ним. А ей ведь нравились и многие другие музыканты… Зачем все это?.. Может, Бог устал ждать, когда же появится кто-то, кто вернет к жизни то, без чего в мире станет темнее, кто не даст погаснуть одному из «светлячков», посланных на землю для радости, для Любви, важнее которой и нет ничего? Как же она теперь посмотрит в глаза Ричмонда? Теперь, когда она знает и чувствует даже слишком много. И что она может ощутить лишь при одном, первом его взгляде на нее? Хватит ли ей сил? А ведь она ни в чем еще не разобралась…