Леша попытался потянуть Яну к двери, только в этот раз она настроилась решительно и колотила его и руками, и ногами. От ее визга закладывало в ушах у всех. Яна стала олицетворением сопротивления. Она использовала каждую секунду и каждую возможность, чтобы затормозить, вывернуться или причинить Леше боль. В лице Леши не было ни капли жалости, его скривило злостью. Все, что Яна могла, это слегка замедлить его действия, было понятно, что ее сопротивление обречено. В отчаянье, Яна вонзила ногти в шею Леши, в ответ он швырнул ее на кровать так, что она даже руки вытянуть не успела. Удар в лицо и живот. Яна зажмурила глаза, как и вчера, просто ждала. Чувствуя себя недееспособной куклой, с которой могут сделать что угодно, она потеряла веру в то, что сможет что-то изменить.

– Одевайся, блять, я сказал!

– Даже ебаное изнасилование лучше той хуйни, что делаешь ты. Оно обусловлено животными инстинктами, а не раздутым эго.

Яна не собиралась бежать и снова сражаться. Она скрутилась на кровати, отвернувшись от Леши.

– Потом «спасибо» скажешь. Десять минут. Я жду десять ебаных минут.

Леша ушел, Яна вытерла слезы и пошла одеваться. Ехали они молча, в клинике Яна тоже не сказала ни слова. Просторные белые коридоры, было пусто и дорого. Яна не слушала и не отвечала на вопросы, все решал Леша. Было ли ей обидно? Нет, она чувствовала себя уничтоженной до основания, ничтожеством, пустым местом. Если она не могла решить, останется ли в ней ее собственный ребенок, что она вообще могла в этой жизни?

Еще почитать:

София

Я буду жить... — Пролог

Гроза над Переделкино-не просто гроза

Осень. Все в моих руках.