Я несколько дней не выходил из спальни. Мне было неловко. Вообще, я не знал, что делать.
     Гэбриэл торчал под моими дверьми, стучал, умоляя открыть.
     — Вы подумали? — спросил он с порога, пытаясь меня поцеловать, но я увернулся.
     — Меня пугает ваша страсть ко мне, — сказал я. — Быть может, лучше просто общаться…
     — Да, да, конечно, — ответил Гэбриэл. — Просто я переживал, что вы не открывали несколько дней.
     — Мне необходимо было отдохнуть…
     Я с опаской общался с Гэбриэлом, но, казалось, он забыл о своей страсти. Мы начали разговор о литературе. Гэбриэл казался очень начитанным человеком, человеком с хорошей памятью. Он знал на память целые главы моих любимых романов и сам писал утонченные стихи. Наши вкусы в области литературы во многом совпали.
     Гэбриэл умел довольно неплохо рисовать. Мы обговаривали картины современных художников и авторов более раннего периода.
     Когда же как-то случайно я услышал игру Гэбриэла на пианино, мне потом просто стыдно было садиться за инструмент. Гэбриэл начал казаться мне едва ли не совершенством и я про себя восхищался им.
     Он спросил меня, почему я не появляюсь в том салоне и я ответил Почему. Тогда он попросил меня вместе с ним пойти в тот салон, чтобы он исправил ситуацию. Вначале я отнекивался, потому что мне было стыдно возвращаться туда, но потом согласился.
Я представил Гэбриэла в салоне, но он сказал, что его уже должны знать и напомнил свой визит. Я устыдился. А Гэбриэл все обернул в свою пользу. Спросил, понравился ли в салоне его розыгрыш. Он сделал так, что его выходкой стали восхищаться. Я поражался этому человеку все больше и больше. Остроумию этого человека. Я и сам не заметил, как постепенно начал влюбляться в него. С каждым днем все больше. А Гэбриэл словно забыл о своих признаниях и прошлом разговоре. И я решил, что это был один из его розыгрышей. Очень этому огорчился.