— Я планирую завтра уехать, — сказал я. – Не знаешь, когда отправляется поезд?

Дэвид задумчиво потер подбородок, припоминая расписание поездок.

— Первый поезд отправляется в шесть утра, из Мидллскора. Около десяти, он прибудет в Ватерлофф, на нем можешь и поехать.

Я понятливо кивнул.

— Вот, считай, и закончились мои каникулы здесь, — подытожил я.

Дэвид усмехнулся и посмотрел себе на ноги.

— Спасибо, что довел до кладбища и обратно.

— Угу… — он хмыкнул.

— Что ж, мы видимся в последний раз, давай прощаться, — я протянул ему руку.

Дэвид крепко пожал ее, а другой радостно похлопал меня по плечу.

— Думаю, скоро увидимся, надеюсь на это. Может в поезде, а может я заеду в Хеллмит. Ну или может ты соизволишь приехать сюда.

— Еще несомненно увидимся, — подтвердил я.

На этой ноте он ушел. Его силуэт мигом скрылся за туманом, а я остался стоять возле своей калитки и смотреть в пустоту.

Дом странной старухи смотрел на меня. Он, будто приглашал меня зайти, говорил: «Заходи, тебя уже ждут». Я с неохотой дошел до дырявой калитки и толкнул ее вперед. Во дворе царил хаос, настоящие джунгли, присыпанные сверху снегом. Складывалось впечатление, что траву здесь никто никогда не стриг. Она достигала человеческого роста. Еще и виноградник, что приставал к забору: его сухие ветви образовывали мертвые узлы, что переплетались, уходя вверх и в стороны. Об одну такую ветку я разрезал себе щеку. С раны текла кровь, которую я размазал холодной рукой. Не дожидаясь моего стука, входная дверь открылась. На пороге стояла та самая бабка с фонариком в руке, она махала своей крючковатой рукой, приглашая зайти внутрь. Когда я зашел, она без лишних вопросов начала искать медикаменты. Найдя чистый бинт, она смочила его перекисью и подошла ближе, чтобы приложить к щеке. Я почувствовал старческий запах, от старухи воняло гнилью. У меня в голове пронеслась мысль, я на секунду подумал, что к моей щеке прислонилась холодная ладонь трупа, трупа, что может ходить, или даже бегать, при этом разговаривая.