Отбросив мрачные мысли, он вышел из раздевалки. Едва он открыл дверь, как перед ним замаячило встревоженное лицо тренера:

— Ну как, что он хотел?

— Звал на шашлыки в субботу.

— О. Круто. — Тренер облизал губы. — А коньяк там будет?

— Нет. Только спирт.

— Спирт? — Тренер сморщился. — Кто же на шашлыки спирт берёт?

— Извините, — вмешалась в разговор подошедшая девушка, в чёрной кепке и наушниках, — вам пора.

Артём посмотрел в дальний конец коридора – туда, где за дверным проёмом сверкали огни, откуда доносился рёв музыки. Эти бушующие потоки света и звуков грозились растворить в себе любого, кто посмеет подойти ближе. Если бы у Артёма был выбор, он бы туда не пошёл. Но выбора не было.

Тренер семенил сзади, едва поспевая за широким шагом спортсмена, что-то лепеча на ходу, размахивая руками и давая советы. Артём его слушал – и не слышал. Этому нужному сейчас лишь для формальности человечку с седыми волосами, жёлтой кожей и трясущимися руками было ещё пятьдесят два года, и спился окончательно он ещё четыре года назад. Артём же бросил работу и пришёл в этот спорт в пятьдесят семь.

Свет впереди приближался, какофония звуков становилась громче, давила на уши, пульсировала в голове.

— Подождите. — Сопровождавшая их девушка преградила дорогу, поднесла руку к наушникам и замерла с отсутствующим видом. Но уже через несколько секунд кивнула и махнула рукой: — Время.

И тогда Артём вышел из коридора. Шум хлестнул его по ушам, в глазах зарябило, но он остановил взгляд на ковровой дорожке под ногами, и ему стало легче. Шествие к рингу сопровождалось какой-то невероятно пафосной музыкой и рёвом ликующей толпы. Под ноги Артёму летели цветы и конфетти, яркие огни и пятна человеческих лиц вокруг смешивались в единую пёструю палитру.