— Мама! — раздался из глубины квартиры голос внука, маленького Матвея. — Там деда?

— Нет, это… Дверью ошиблись, — сбивчиво ответила невестка, уходя от двери.

— Ещё и сына разбудил! — Лёша чертыхнулся и потянул на себя дверь. — Всё, пошёл отсюда!

— Лёша, постой! Мы ведь потом уже никогда не поговорим! Нам надо… Про Матвея…

— Пошёл на хер отсюда! — рявкнул сын, рывком захлопнув дверь.

— Дай хотя бы увидеть его! — крикнул Артём. – Матвеюшку дай увидеть! Лёша!

Закрытая дверь не шелохнулась.

Артём ещё постоял в подъезде, слушая отголоски эха от хлопка двери. Потом развернулся и медленно пошёл к лифту. Ноги были словно свинцовые, уходить отсюда было… нет, не просто тяжело, а почти невыносимо. Чем-то на грани физических возможностей. Но Артём должен был заставить себя уйти.

— Зря ты это, — грустно сказал Сан Саныч Артёму, сидевшему на скамейке и жевавшему шаурму. – Вот убегал-убегал, а мы всё равно тебя нашли.

— Да, Сан Саныч.

— Может, это… — робко заговорил один из громил, вышедших из машины вместе с Сан Санычем. — Руку ему для начала сломаем? Для профилактики?

— Слышишь, Артём?- спросил Сан Саныч. – Мои подопечные уже хотят начать членовредительство. Но я не думаю, что нам это понадобится. Коля, – обратился он к громиле, — сколько раз я тебе говорил, что калечить спортсмена такого уровня – это как пустить на мясо дойную корову. В машину его, ребята.

«Ребята» затолкали Артёма на заднее сиденье просторного чёрного внедорожника и сели по бокам. Сан Саныч сел напротив, закинув ногу на ногу. Благо, габариты машины это позволяли.