–Вы хотите сказать, что вас тревожит мнение ваших близких? – уточнила Аглая.
Кощей вздохнул – если бы всё так было просто! Если бы мог он ответить на этот вопрос хотя бы себе, а тут – изволь отвечать сразу ей. И как это называется? Впрочем, Кощей сам пришёл, его никто не тянул силой, никто не отговаривал. Да и кто б отговаривал, если Кощей и не сказал никому о том, куда идёт? Стыдно ему было, да и предположи кто, что Кощей собственной персоной, по трезвому делу пойдёт к душеведу…
Кощей поморщился, искоса глянул на Аглаю. Сколько ей лет? Есть хоть полсотни-то? Совсем зелёнка! Тьфу. Сидит такая – чистенькая, хорошенькая, внимательно на него смотрит, хочет его, Кощея, понять. А как его понять ей, совсем не жившей по сравнению с ним, если он и сам себя не понял?
Глупо всё это!
–Да какое там мнение…– Кощей уже всерьёз досадовал. Нет, ну что за авантюра?! Истосковался, чтоб его! Душу пошёл изливать, ответа искать. А у кого? Нашёл у кого.
–И всё жё, – Аглая улыбнулась, – ответьте, пожалуйста.
Кощей снова вздохнул. Ответьте да ответьте! И неожиданно ответил:
–Ну так, тревожит. Но слегка.
Аглая улыбнулась ему одобрительно, и Кощей решил, что если уж пришёл и начал всё это дело, то должен его до конца довести.
–Они говорят, что я жаден и скуп. Смеются, мол, над златом чахну!
–А как вы считаете? Это так?
Кощей задумался. Он никогда не задумывался особенно, что ему делать с золотом. Когда-то, конечно, когда был он ещё молод и свеж, золото казалось ему способом достижения всех целей. Казалось – будет золото, будет и влияние, и Яга на него посмотрит иначе, и Горыныч в какое дело возьмёт.
Тогда он работал, хватался за любое дело, а потом, как прошла пара сотен лет, оглянулся вдруг и понял, что золота ему вдоволь. Счастья только не наступило. Пришло только что-то горькое и бессмысленное.
И даже когда Яга сама пришла к нему не наступило счастья. Кощей взглянул на неё – ещё недавнюю первую красавицу, и увидел, как она постарела, как опошлилась, как сильно сдала. Теперь перед ним была уже не лукавая колдунья, бравшая свою силу от природы, да умевшая сманивать добрых молодцев с пути верного, а какое-то плаксивое и капризное существо. И когда это существо начало вспоминать прошлые годы, попутно выведывая о запасах золотых – Кощей ещё держался, холодно, но отвечал ей. Но когда попыталась Яга ему о своей всегдашней любви к нему поведать – не выдержал и выгнал её.
На душе, конечно, было гадко. Всё-таки Яга! Та самая красавица, о которой ему тайно мечталось. И даже то, что в этот век Яга не была собой, что запилась она горькой, что тянула ото всех кого могла золото и серебро – не давало ему успокоения. Он потом навёл справки: два брака и два развода с разницей в год, попытка знахарства в деревне за большие подачки, а ныне – торговля снадобьями со всякими Василисами…
А ведь Яга когда-то его по магическому мастерству в дуэлях учёбных на раз-два уделывала. Большое ей прочили будущее!
Или Горыныч. Увидев капиталы Кощея, да норов его в работе, позвал-таки партнёром по делу – на пару торговать живой да мёртвой водой, да на месторождениях в запасы перегонять. Привлёк к работе. Кощей честно свою работу делал, всё больше и больше, а Горыныч лапки сложил, брюшко на солнце выставил и задремал с чистой совестью. Прибыль, однако, свою требовал. Не выдержал Кощей такой несправедливости, да сделал ответно подлость.
Где теперь Горыныч? Говорят, под мостами попрошайничает, и одной из голов лишился. Кощею вроде бы и стыдно от этого, но душа вздыхает: сам ведь все месторождения развивал, сам живую и мёртвую воду транспортировал, и сам, своими руками, бывало, бурил до вод этих, когда не хватало рабочей силы.
–Не считаю я так! – грубо ответил Кощей, выныривая из раздумий. – Я вроде как коллекционер. Ежели надо – на золото не скуплюсь, но к транжирству я не привык! Цену золоту знаю.
–А на что вы копите, если не секрет? – спросила Аглая, одобрительно кивая его словам. – На вечность?
–На вечность, – согласился Кощей, но горько усмехнулся. Что ему в этой вечности делать?
Аглая хотела задать уже ещё вопрос, но Кощей, уловив её движение, опередил:
–В чём смысл жизни?
Аглая удивлённо хлопнула глазами, но быстро овладела собой и ответила:
–Понимаете, у каждого свой смысл жизни. Каждый находит себя в чём-то своём. А находя – подстраивает свои цели и свои стремления под то, что ему кажется самым важным.
Кощей задумался, помолчав, спросил:
–И что, никто не ошибается?
Аглая пожала плечами:
–Здесь нет правильного или неправильного ответа.
«Как хорошо людям! Они успевают умереть, не поняв, что ошиблись!» – с завистью подумал Кощей, и спросил опять:
–И в чём для людей их смысл?
Аглае явно не нравилась перемена темы разговора. Она явно предпочла бы, чтобы они разбирали его, Кощея, душу, а не душу всего человечества. Но нельзя было провоцировать посетителя, нельзя было и прерывать его, к тому же, не просто так душевед Аглая была здесь. когда состоялось распределение их, душеведов, по мирам, Аглая нарочно подала заявку сюда. Её попытались отговорить:
–Они слишком разные. Слишком заняты собой и им не понять всей глубины наших изысканий. Они веками жили вдали от нас и не были известны, и лишь благодаря торговле с недавних пор стали открываться миру.
–Ну и что? – возмутилась Аглая. – Должен же и им кто-то помогать!
Расчёт её был прост: она взяла мир, куда мало кто просился (верней – никто). Мир неизученный. Да, она рисковала, но здесь у неё не было конкуренции, и она могла сделать имя, написав такие работы, от которых её коллеги-душеведы просто языки бы проглотили от зависти!
Менталитет местных, правда, вначале подвёл. Аглая прибыла, дала объявления о консультациях, повесила в выделенной лачуге табличку о часах приёма и принялась ждать…
Никого.
Только на третий день заглянул Кот Учёный и, не скрывая ехидства, осведомился:
–Неужели никто вас не навещает?
–Вы первый! – впадающая в отчаяние Аглая обрадовалась.
–Нет, – ухмыльнулся Кот Учёный, огляделся по сторонам. Оценивая обстановку. – Бедновато!
–Вы хотите получить консультацию? – Аглая пропустила мимо ушей замечание об обстановке.
–Я пришёл с предложением, от которого не стоит отказываться! – Кот перевёл взгляд на неё, глаза его опасно блеснули диким зеленоватым огоньком.
Аглая вспоминать не хотела и себе твёрдо постановила, что в своих будущих работах не будет писать о Коте и его поведении. Это был настоящий сговор по её представлению, но он работал.
Кот Учёный за ежедневную порцию жирных сливок и мяса не только расхаживал теперь по своему дубу взад-вперёд с песней-сказкой, но и прерывался на новое действие. Где-то раз вчас он останавливался посреди двух веток и вещал об Аглае:
–Замучили проблемы? Не знаете как поступить? Чувствуете небывалую тоску в душе и не знаете её причины? Выход есть…
Аглае было дико стыдно, но, видимо, Кот был всё-таки фигурой значимой и от того уже на следующий день от этого сговора к ней пришла Яга. С подбитым глазом, распространяя запах перегара, Яга швырнула Аглае пару монет и сообщила:
–Мне не везёт с мужчинами! Все козлы!
Аглая, конечно, сходу могла предположить причину этого невезения, но в таком случае она поступила бы бестактно и непрофессионально, а потому, пересиливая себя и запах перегара, она целый час вела работу с Ягой. Яга уходила окрылённая. За этот час она услышала от Аглаи то, что давно хотела услышать. Аглая допытывалась о причинах пьянства, пыталась довести Ягу до мысли о том, что так продолжать нельзя и тому подобное, но Яга не хотела этого слышать. она услышала же то, что все мужчины козлы, что ей не везёт и надо просто искать дальше настоящую любовь.
Так и ушла. Очень довольная.
Потом был Водяной.
–Во мне пустота…– пожаловался он. – Я посмешище для всех. Никто не воспринимает меня всерьёз.
Водяной занимал три четверти лачуги Аглаи и загнал её на самый уголок.
–Вы занимаете слишком много места в чьей-то жизни, – промолвила Аглая, с трудом удерживаясь на столе, единственном незанятом Водяным пространстве.
–И потому мне так трудно занять своё место? – булькнул Водяной и тоже радостный ушёл.
Потом был Леший, который обчитался книг и всё выпытывал о методиках; Колобок, искавший собственный жизненный путь; Русалка, мечтавшая бороться за феминизм, но не находящая сил к борьбе…
И вот, здрасьте. Его величество – Кощей Бессмертный. Догремел костями.
***
–Для кого-то смысл в детях, – сказала Аглая.
Кощей поморщился. Видал он этих детей. Ивашек-дураков, что всё на папу-царя надеются, или случайно кем-то становятся, усилий толком и не приложив. Или Алёнок да Василис, которые и ковёр к утру соткут, и солому в золото перепрядут, и брата, что козлёночком стал, до последнего спасать будут.
–Или, если позволите, материальные блага, – Аглая угдала по лицу Кощея, что он не в восторге.
Кощей закатил глаза. У него много золота, две собственные платформы для добычи живой и мёртвой воды, закрома…
–В любви! – предположила Аглая.
Кощей скривился. После Яги любил ли он кого-нибудь? Не любил. Не смог. Пару раз пытался украсть себе жену, так за одной жених пришёл с мечом-кладенцом, а другая такой истеричкой оказалась, что Кощей её в ковёр завернул и обратно очередному царю вернул.
–Съел? – ехидно спросил царь, глядя на шевелящий ковёр.
–Забери, добром молю! – взмолился Кощей.
–Ну беги, беги…– разрешил царь, со вздохом принимая дочь в ковре.– Не кричи, Настёна, попытаем мы счастья ещё.
Не верил Кощей в любовь.
–В помощи другим, – продолжала Аглая.
Кощей хмыкнул. Весьма красноречиво. Он считал, что если ему никто не помогал в своё время, то он имеет такое же право не помогать другим. Но дело было даже не в этом. Кощей был готов оставить эту обиду и помочь, но кому?
Царевне-лягушке с борьбой за её болота? Так Кощей болота не любил и предпочитал искусственные озерца. Яге с жилищным вопросом? Так та сама избушку продала, а деньги спустила. Деду с его репкой? Так репка у него как единение семьи. Курочке Рябе? Так как ты яичко-то золотое снесла-то, милая? Свят-свят! Кощей предпочитал подальше держаться.
Емеле печь обновить? Так не заслужил. Теремок новый поставить? Так он и без того на государственной очереди стоит как аварийное жильё. К Мачехе, что ль наведаться? Так не хочется. Надо ж додуматься – выгнать девчонку на мороз, в лес…
Жар-птице разве что на новый хвост подкинуть? Она добрая, поёт хорошо, сама красивая, но у неё поклонников много. И без него, Кощея, справится.
–Мне это всё не подходит! – Кощей уже был в ярости. Он тут тратит своё время, уже почти час прошёл. И даром, что жизнь его бессмертная, жалко часа!
–Тогда живите для себя! – предложила Аглая. – Наслаждайтесь, пробуйте всё, путешествуйте.
Кощей чуть не взвыл. А чем он, по её мнению, занимался?
–Смысл жизни…– фыркнул Кощей, рывком поднимаясь из кресла, – жить надо хорошо, жить надо в любви. А зачем? Всё конечно. И потомки наши, и память о нас. Конечен мир! И наш, и ваш, и общий…так зачем всё это?!
Аглая испуганно вжалась в кресло. Гнев Кощея был жутким и вгонял в дрожь. Она затряслась. Молоденькая ещё, не жившая, трагедию не знавшая.
Кощей унял свой гнев. Можно ли её винить за свою внутреннюю хмарь?
–Ваше время ещё не вышло, – Аглая приняла прежний свой вид, собралась, отставила дрожь, взглянула на него с профессиональной чистотой. – Хотите продолжить?
Кощей упал в кресло. О чём говорить ещё с ней, не понимающей его – он не знал.
–Вы полагаете, что ваша участь непонятна смертным, – душевед глянула на него, прикидывая, не наброситься ли он опять с возмущениями. – Вы ошибаетесь. Жизнь человека гораздо короче чем ваше существование. Вы называетесь бессмертным…
–Это фигура речи, – вмешался Кощей, чувствуя внутренний укор за своё поведение. Он ли это был? Ему ли срываться на человечков? – я живу долго, дольше, чем вы можете себе представить, но если конечна вселенная…логично же? Она имеет начало, значит, дан ей и конец. А значит и мне. Под веянием ветра и лет распадаются горы. А жизнь… во мне скелет. Во мне кровь. Во мне органы. Это всё гниёт, тлеет и разрушается. Просто медленнее.
–Хорошо, – кивнула Аглая, – речь не о том. Ваша трагедия такая же, как у многих людей. Просто люди ещё имеют к этой трагедии порцию ужаса. Они живут, осознавая, как коротка их жизнь. А если из этой жизни вычитать годы беспомощного детства и немощной старости… всё печально, поверьте. Не вы первый.
Кощей вздрогнул. К такой мысли он не приходил. Он упивался своей болью, своим трагизмом, своей уникальностью даже гордился. Кругом него были неудачники и страдальцы, но они страдали о земном, а он о вечном.
–Кто-то не задумывается об этом, – продолжала Аглая, – о бессмысленности и конечности всего сущего. Кто-то живёт счастливо. Вы ведь знаете таких?
Кощей угрюмо кивнул. Теперь разговор не нравился уже ему.
–А кто-то задумывается. Парадокс, но задумывается о конечности всего, как правило, тот, кто ничего не имеет и тот, кто имеет всё. С той разницей, что ко второму случаю прибавляется тот же ужас.
–К чему вы? – Кощей помотал головой, – мне что, раздать всё, что я нажил?
–Вам? – Аглая усмехнулась, – ни в коем случае. Зачем? Вы это нажили.
–Тогда что вы предлагаете? – теперь Кощей всерьёз не понимал. И это состояние, уже давно забытое им, ему не нравилось.
–Вы можете страдать дальше, – сказала Аглая. – У вас для этого все точки опоры. Вы одиноки, у вас нет семьи, нет смысла…
–Смысла ни в чём нет.
–Вы правы, его ни в чём нет. так может быть, в этом и есть великий смысл?
Кощей поперхнулся и вытаращился на Аглаю. Она же обрела спокойствие. Такое спокойствие бывает у человека, который высказал самую затаённую мысль, которую нельзя высказывать в приличном обществе, но сказанная здесь, сказанная тому, кто не выдаст…
А Кощей не выдаст. Он сноб – и не станет хранителем тайны человечка. Он трус – и потому скорее сократит своё бессмертие, чем скажет, что был у душеведа.
–Я не понял.
–Может быть, смысл в бессмысленности? В том, что никак не поддаётся анализу, логике и систематизации. Всё конечно, вы правы, и это выглядит как бред, если вдумываться – всё выглядит: и жизнь, и человечество, и душа и даже планета. Но новая жизнь идёт из смерти, новый вид выживает вид старый, и в этом…
–Это абсурд! Не знаю, из какой шарашкиной конторы вы прибыли, но я буду жаловаться! – Кощей поднялся из кресла с решительностью и даже страхом. Эта Аглая была сумасшедшей, а он потратил у неё целый час!
***
–Как всегда, – Аглая завязала мешочек и положила его перед Учёным Котом. – Как договаривались.
Кот прищурил глаза, глянул на узелок, попробовал его лапой – не обман ли? Убедившись, что всё в порядке, кивнул:
–Хорошо.
Аглая отвернулась, возвращаясь к своему занятию. Она твёрдо решила уехать и уже с самого ухода Кощея паковала вещи. Распределение распределением, а тоска Кощея слишком ядовита. И ясное дело – не даст он ей работать. Да и не знала уже Аглая – хочет ли? Разгвооры о смысле жизни всегда её утомляли.
–Собралась куда? – спросил Кот, заметив беспорядок вещей и обилие сумок. Странное дело, Аглае казалось, что прибыла она налегке, а теперь сумки кажутся нескончаемыми. Или ослабела она?
–Собралась. Уезжаю.
–Жаль, – вздохнул Кот, – только, думал, приличного человека подвезли, а тут туда же!
–Кот, – позвала Аглая, повернулась к нему, – а в чём смысл жизни?
Кот не удивился вопросу. То ли он ждал его, то ли просто отучился удивляться, но ответил быстро:
–Тарелка жирненьких сливочек, холодная говядина и тёплая печка.
–Это мелко! – отмахнулась Аглая.
–А почему смысл должен быть великим? – оскорбился Кот. – Вы, человеки, привыкли к масштабности! Всё вам подавай – революции, да бури, да мёртвую воду, да золото, да любовь. Всё вам подавай ответы. А масштаб он разный! Мне смысл жизни холодненькая говядинка и сливки с печкой, тебе там что-нибудь твоё, душевное… а кто-то придёт и скажет, что это мелко!
Аглая стыдливо молчала.
–А к тому придёт ещё кто-то и скажет, что и это мелко.
–Так в чём главный смысл? – спросила Аглая. Если бы кто-то рассказал ей пару месяцев назад, что она будет стоять среди своей лачуги, собирать вещи, которые так недавно распаковывала и разговаривать с каким-то Котом, пусть хоть трижды Учёным, о таких серьёзных вещах, она бы ни в жизнь не поверила!
Но всё же вон, стоит. И вон, разговаривает. И даже прислушивается. И даже признаёт!
–Главный смысл? – Кот вздохнул. – Чтобы мой смысл сбылся. И твой. И того, кто выше тебя. И того, кто ниже меня…
–Чего? Ты что, сливок налакался? – возмутилась Аглая, трижды в это мгновение проклиная тех, кто не отговорил её от распределения именно в этот мир и забывая как-то сразу и вдруг, что сама рвалась сюда.
–Всеобщий смысл в том, чтобы сбывались мелкие смыслы, – объяснил Кот. – Это как дорожный плащ. Чтоб его носить как надо – застегни все пуговицы. Вот что я думаю.
Аглая молчала. По этому Коту надо было писать ей работу, а не по своим замыслам об этом мире.
–Ну да ладно! – Кот подхватил узелок с пола в зубы: – бывай!
И метнулся прочь. Кот котом… а Аглая осталась стоять в одиночестве дурой в расстёгнутом старом дорожном плаще.
