Николай помог ей подняться в седло.

— Не беспокойтесь, Лизавета Сергеевна, у батюшки моего было много отличных верховых лошадей. Он сам меня учил и держаться в седле и ездить с детства.

— Что ж, тогда не откажите мне в удовольствии проехаться вместе вон до того дерева вдалеке. Алёша, помоги мне.

Я подвёл к Лизавете её белую и помог подняться в седло.

— Сейчас ты увидишь, что это белоручка ничего не умеет, — шепнула она мне на ухо, нагнувшись, — я запросто её обскочу!

— Ты лихо уж не мчись, на дороге много ям и урытвин, — предупредил я отчаянную наездницу. 

— Мне всё ни по чём! – задорно усмехнулась та в ответ, — Едемте!

Всадницы развернулись и постепенно набирая скорость, помчались во весь опор в сторону цели.

— Подумать только, чем может обернуться эта глупая шалость! – Обратился ко мне Коля с явным беспокойством глядя в сторону отдаляющихся фигур. – И отчего только я ей не запретил!

— Не волнуйся, брат, — ответил я, положив руку ему на плечо. – Лизавета всё равно нашла бы, в чём состязаться с своей гостьей — натура у ней, вишь, такая…

— Это-то и печально! — вздохнул Коля, — у ней и подруг совсем нету, оттого что соперниц видит кругом. Ей бы только на балах блистать среди таких же чванливых красавиц, да чтоб у них быть самой видной, чтоб всё внимание ей одной. А Антонина — девица иного совсем склада — она вся искренняя, ни в ком души не чает, никому не завидует ничуть. Ну к чему Лизавете надобно тягаться с ней — не пойму!