— Кажется, она очень изнежена матерью, при этом воспитана очень строгим отцом, который, поговаривают, запирал детей надолго в чулане за малейшую провинность и строго-настрого запрещал дружить с детьми соседних домов!

— Твои выдумки на счет этой порядочной семьи -пустые сплетни и вздор! – с жаром возмутился Николай, — Роман Александрович был добрейший человек — отец говорил, и нигде он никого не запирал!

— Ах, выдумки?! А что же тогда тихоня наша вечно в комнате своей сидит, и к нам так редко выходит? Раз не боится, то пусть обскачет меня или обыграет в картах — тогда и буду уважать её и признаю, что сказала вздор! Неженка!

Я рассмеялся от этого детского смешного спора:

— Друзья, не ссорьтесь же так, полно вам!

Николай угрюмо промолчал.

                                                                                                                                               III

Всё же я не оставлял попыток заговорить с Тонечкой, и постепенно эта застенчивая, но в то же время очень прелестная девица стала чуть смелее и даже начала улыбаться мне, хоть и жутко краснела. Я старался быть с ней как можно учтивее и к концу третьей недели моего пребывания на даче мы уж были добрыми приятелями.

Она стала чаще присоединяться к нашим прогулкам и играм, а однажды даже рискнула прокатиться на лошади!

-Уж удержитесь ли, Антонина Романовна? — c насмешливой ухмылкой спросила Лиза.