‒ Спасибо. Да только, ‒ бывший пилот впервые ощущал себя в такой роли, ‒ это не для нас.

‒ Не кобенься, парень, ‒ подал голос стоящий рядом дед в комбинезоне, ‒ Толстый Пит плохого не посоветует. Мне, вон, мой младшенький, пьяница чёртов, из дробовика в ногу ка-ак… Так вызови мы тогда неотложку ‒ оба сели бы. Он  ‒  за то, что стрелял, я ‒ что пьяному пушку дал. А этот заклепал в лучшем виде, через две недели я молодым козликом скакал уже. Причём док никому ничего не сказал. Понял?

‒ Ну… ладно, ‒ Томас как-то неуверенно взял с прилавка грязноватый оранжевый стикер.

‒ Не «ладно», сынок, а «спасибо», ‒ поправил Толстый Пит, ‒ это твоя и её жизни, как-никак. О! Я догадываюсь, что там у вас произошло!

‒ Вот, уж вряд ли! ‒ Фыркнул бывший пилот.

‒ Да ну! Спорим на твой бак, что я сейчас всё угадаю?

‒ Не в том я теперь настроении…

‒ И тем не менее. Не так давно, скорее всего, даже сегодня, произошло нечто. Очень может быть, что плохое. Но, во всяком случае такое, после чего ваши судьбы никогда не станут прежними. Верно?

‒ Д… да, ‒ как и тогда, в лесу, его разум лихорадочно искал, искал благовидного предлога отойти к мотоциклу, где в кармане наспех купленной чуть не у бездомного куртки лежала небольшая металлическая вещица, таившая в себе пять смертей.

‒ Да не сыщик я! ‒ Улыбнулся толстяк. ‒ Просто посидишь здесь с моё ‒ ещё не то о людях понимать начнёшь. Так вот, плохие ребята побеждены, рояли в кустах отыграли, вы с красоткой обрели друг друга и уехали в закат. Так?