5
Агнесса ждала самого худшего. Доменик расскажет все настоятелю. Ее ждет костер… «Может быть, тайно бежать?» — подумала она. — А может все-таки расскажет?» Сомнения не давали покоя. Она пыталась отвлечься, мысленно дискутируя сама с собой по поводу возникновения ересей. На ум пришло движение павликан, уже с 7 века ставшее настоящей религиозной сектой, распространившееся в Америке и Сирии. Их идеология послужила причиной крестьянского восстания. Они также примыкали и к восстанию Фомы Славянина, который стремился к захвату Византийского трона. В чем же заключается эта еретическая идеология? Думала Агнесса. И кто же в конце концов прав? Церковь для павликанцев служит сатане, потому как принадлежит к миру материальному, а мир материальный — мир зла, созданный сатаной.
А пятый век?.. Учение монофизитов и несторианцев? Для первых Иисус не был богочеловеком, а был Богом. То есть человеческая природа Христа была поглощена божественной. И Вселенский Халкидонский собор осудил это учение как ересь еще в 451 году, утвердив Иисуса как Бога и человека в одном лице. Несторианское движение осуждено Вселенским собором еще в 431. Константинопольский патриарх Несторий утверждал, что Иисус, рожденный человеком, лишь потом стал Богом, благодаря Преображению и Боговоплощению.
Не смотря на то, что эти учения объявлены ересью, они получили широкое распространение и живут по сей день…
Агнесса спохватилась, вспомнив, что мальчики уже давно ждут ее в школе. «Будь, что будет, я не убегу из монастыря», — решила она.
Ученики уже давно ждали брата Иоанна Ланглуа и Агнесса тысячу раз пожалела, что раскрыла Доменику правду. Это был слишком большой риск. Ученики любили Иоанна как мудрого и справедливого учителя.
— А посредине два флота видны:
Корабельные груди
Кованной медью блестят…
Вот Август на битву вперед увлекает
Храбрых сынов италийских, сенат и народ…
Вот победитель Востока от Красного
Моря Антоний.
Мчится с богатой добычей знамен и доспехов.
Тысячи весел бьются по волнам; корабли острой
Грудью валы рассекают, кипят опененные воды.
Сыплют летучие дроты и стрелы;
Зажженная пакля
Всюду летит… — Агнесса знала наизусть чуть ли не всю «Энеиду» Вергилия, поэтому рассказывала ее ученикам, не заглядывая в книги. Мальчики должны были учить античных авторов, Карл хотел видеть своих подданных просвещенными.
День пролетел в суматохе. Агнесса сегодня не видела Доменика. Его не было ни в школе, ни в скриптории, ни на поле. Словно бы он куда-то пропал. А может быть настоятелю уже известно?
Агнесса заканчивала вечернюю молитву, когда открылась дверь. На нее смотрел Доменик. Его глаза были такими же бешенными, как и вчера вечером. Агнесса смотрела на него с ужасом и трепетом. Она понимала в эту минуту, как сильно любит этого человека и что с ним связана его жизнь, даже, если ей и грозит казнь.
— Кто ты?! — строго спросил монах. — Почему ты скрываешься под личиной мужчины в личине женщины?! Отвечай! Ты беглая преступница? Кто ты такая?!
Агнесса подбежала к нему:
— Я… не могла иначе! Четырнадцатилетней сироте, одинокой, бездомной небезопасно скитаться по миру! Я скрывала свой пол, чтобы пьяные постояльцы не надругались надо мной… Что же касается монастыря… Будучи женщиной, я не смогу ничего добиться, а я чувствую в себе недюжинные силы. Я люблю науки, люблю проповедовать слово Господне… Это — дело моей жизни. Женщиной я не добьюсь ничего, я должна… Доменик, любимый… — она поднесла его руку к своим губам.
— Что говоришь ты, грешница! Прикрываешься словом Господа, совершая грехи, пытаясь ввести меня в искушение и лишить рассудка… — он выдернул руку.
— Доменик… Мой пркрасный небесный ангел, спасший меня от гибели… Выдай меня настоятелю, но не прогоняй… Только не прогоняй!
— О дьяволица! Зачем ты искушаешь меня в обители Господа?
— Бог — есть любовь. Он послал это сильное, безграничное чувство к тебе… — она целовала его лицо и поцелуи были настолько страстными, что Доменик закрыл глаза и стиснул зубы. Многие годы воздержания дали о себе знать. Он мысленно боролся с собой, чтобы не нагрешить, поддавшись соблазну прекрасной искусительницы, но желания взяли верх над верой. Доменик с такой же страстью отвечал на ее поцелуи. В тихой монашеской келье двое влюбленных сгорали от страсти под доносившееся пение хора.
— Интересно, что это брат Доменик сдружился с Иоанном Ланглуа? Этим наглым выскочкой! Похаживает к нему каждый вечер? Уж не попахивает ли здесь содомским грехом? — проговорил сам себе толстяк Вениамин. Тихонько он приоткрыл двери. злорадная улыбка появилась на его обрюзгшем красном лице. — Святые мученики! Да этот щенок Ланглуа оказался женщиной! Да еще и искусительницей брата Доменика! Нужно немедленно бежать к настоятелю. — Переминаясь с ноги на ногу, труся огромным животом, жирный монах засеменил к настоятелю. Он уже предвкушал, как Доменика и Агнессу волокут на костер.
— Постой, мне показалось, как скрипнула дверь! — спохватилась Агнесса.
— Тебе показалось, — ответил Доменик.
— Погоди, я все же погляжу! — Агнесса выглянула за дверь. Она заметила удаляющуюся, покачивающуюся взад-перед фигуру толстяка.
— Доменик! — она заломила руки, спрятавшись обратно. — Нас кто-то видел, кто-то из монахов…
Молодой монах надел балахон. Его глаза лихорадочно горели:
— Кто-то?! И этот кто-то наверняка уже бежит к настоятелю, чтобы рассказать об увиденном… О, мы пропали! Костра не избежать… Позорной казни на площади… Проклятая искусительница, ты послана своим дьяволом, чтобы искусить и погубить меня!
— О, любимый мой, не говори так! Нужно срочно бежать отсюда, — она схватила его за руку, поплотнее нахлобучив капюшон.
— Бежать, куда бежать?!
— В Лотарингию, в Британию, куда угодно! Нам нужно спешить, дорога каждая минута!
— Ты погубила мою душу и мою жизнь, — простонал Доменик.
— Скорее, скорее! — торопила Агнесса. — Во имя Господа! Я уже слышу шаги…
Они выбежали во двор.
— Дверь сейчас не открыть, придется лезть по высокому забору, — проговорил Доменик.
— Высота меня не пугает, возможно, потому, что я слишком стремлюсь к ней, — ответила Агнесса.
