В одно лето мне довелось работать в N….ске. Посчастливилось снимать комнату у давней знакомой, совсем не старой женщины. И тут мне необходимо признаться: хозяйка квартиры – преинтереснейшая личность с игривым взглядом и нежной пышностью фигуры. А вот комнатенка досталась крохотная, но так как вы теперь знаете о том, что хозяйка была мне крайне симпатична, то вас не должен удивлять и тот факт, что всё, решительно всё мне нравилось в моем обиталище: и узкое окно в стене с цветочками на обоях, и стол мой чуть шаткий, и креслище невероятного удобства, и даже коврик под столом (по словам Марины, так звали мою знакомую, чтоб ногам помягче было).

         Работа свалилась на меня, казалось, неподъемным грузом: два журнала шелестели в ожидании продолжения повести; газета нервно шуршала в предвкушении рассказа. Вдобавок ко всему роман застрял на тринадцатой главе.

         Мимо глаз моих, готовых повылазить со своих законных мест, пролетали ночи и тянулись дни. Июнь, июль – как миг… и я уже без сил.
– Ты бы хоть отдохнул, – со вздохом сочувствия сказала Марина, стоя в дверном проеме и безнадежно качая головой.
    Заваленный россыпями бумаг, схем и планов, я даже вздрогнул: «Нервы не к черту!»
– Работы много, заботливая ты моя, – последовал мой ответ.

         Раздался звонок телефона, который добавил мне беспокойства. Звонил редактор, и мы долго спорили о глубине характеров героев, о ритме эпизодов и о всяческих его недовольствах, после которых невольно появляется ощущение, что твой крохотный талант схватили, связали, жестоко избили и бросили в холодную яму. А потом оттуда, сверху кричат тебе: а-ну, напиши-ка теперь что-нибудь этакое!