-Этой молодой фроляйн совершенно необходим вечерний наряд. Она прибыла прямо с фронта, а вечером бал у ее начальства. Хотелось бы, что бы выглядела она… Нет, не достойно, не сногсшибательно, а … прелестно. Понимаете меня, любезнейшая фрау Мартин?

-Конечно! Конечно же понимаю, господин штандартенфюрер! И непременно вам помогу. Как вас зовут, фроляйн?

Я еле заметно глянула на Канариса и он кивнул.

-Меня зовут Катарина Клямер, фрау Мартин.

-Прекрасно, фроляйн Катарина! Пройдемте со мной? А вы, господин Канарис, прогуляйтесь пока где-нибудь. Хорошо?

-Хорошо, фрау Мартин, отдаю ее в ваши руки совершенно спокойно.

И он вышел, подмигнув мне.

Мы с фрау Мартин зашли за плотную бордовую занавеску и оказались в большой и очень удобной примерочной, завешенной зеркалами от пола и до потолка. Несколько из них было размещено так хитро, что можно было легко рассмотреть себя со спины. Фрау Мартин усадила меня в кресло, приказала принести кофе и присела рядом со мной, улыбнулась.

-Вы не смущайтесь только, фроляйн Катарина! — произнесла она, глядя мне в глаза. — Я прекрасно понимаю, каково вам сейчас в вашем комбинезоне среди всей этой роскошной мишуры. И вообще, наверное, после фронта… — она вздохнула. — Так хорошо, что вы сегодня на праздник попадете, развлечетесь в компании такого видного офицера! Я ведь знакома с господином штандартенфюрером еще с тех времен, когда его мама, баронесса фон Канарис заходила ко мне, ведя за ручку его, тогда еще очаровательного голубоглазого мальчика. Чудесный был ребенок! Улыбчивый, внимательный и очень воспитанный — настоящий маленький барон!.. И вырос он совершенно таким же — очень галантным, вежливым, достойнейшим молодым человеком. Впрочем, вы наверняка знаете это не хуже меня!