Девушки помогли мне одеться, и через пару минут я стояла перед зеркалом оглядывая себя и с удивлением чувствовала себя довольной. Верх платья — воротничок стоечкой, облегающий, совершенно закрытый с длинными, тонкими рукавами и маленькими накладными плечиками — был выполнен из темно-синей сетки, расшитой крупными цветами из синего же бархата с серебряным шитьем и искрами искусственных бриллиантов. На поясе широкий кушак из синего блестящего шелка, а ниже длинная юбка из того же материала. Не очень пышная, но эффектная благодаря складкам переливавшейся тяжелой ткани.
-Возможно, темновато для вашего возраста… — проговорила фрау Мартин.
-Мне двадцать три. Не так уж и мало.
-Но выглядите вы гораздо моложе!
-Благодарю! — вздохнула я. — Вам правда нравится?
-Очень! Этот чернильный оттенок замечательно подчеркивает ваш цвет лица и не затмевает вашу слишком короткую стрижку, с которой мы, кстати, прекрасно управимся. Во-первых, подберем головной убор, а во-вторых, позовем парикмахера. Кроме того, мы выберем вам пудру, помаду и духи. Ну, и, конечно же, белье, чулки и туфли.
Она даже руки потерла от предвкушения этой работы.
-Лина! — обратилась она к одной из девушек. — Будь добра, сходи за господином Людвигом. Скажи, что очень, ОЧЕНЬ важно и срочно!
-Да, фрау Мартин, сию минуту! — прощебетала хорошенькая брюнетка Лина и исчезла.
Господин Людвиг оказался тем самым парикмахером, а вернее, очень известным дамским мастером, держащим свой салон на соседней улице. Седовласый, худой, с длинным носом и живыми карими глазами, он, улыбаясь, поздоровался со всеми, поцеловал фрау Мартин руку.