Она вернулась ночевать к одинокой полусогнутой сосне подальше от обвала. Затемно её разбудил сырой холод: ночной ветер погасил костёр. Разминая озябшие кости, Ли вновь огляделась.

Путь наверх — единственный оставшийся.

Как долго она избегала его! Сколько раз поворачивала назад, увидев, как неприступны стены высокогорья! За столько лет она ни разу не взбиралась на ту высоту, где воздух становится жидким и слабым, а любой неверный шаг ведёт к концу. Вдруг Ли поняла: в своих странствиях она обошла столько земель, но всякий раз поворачивала, когда восхождение становилось по-настоящему рискованным. Она исследовала высокие холмы, пологие отроги, суровые предгорья и налитые долины, но никогда не шла дальше.

Что там, за стеной? Да останется ли жив человек на головокружительной высоте?

Утренняя дымка понемногу рассеивалась. На камнях заблестела заря. Закончив обгладывать косточки вчерашней дичи, Ли любовалась игрой утреннего света. Блики словно прокладывали дорожку.

Единственный оставшийся путь. Ли размялась, примерилась, подоткнула халат — и принялась карабкаться наверх.

Рассветный час был милосерден. Ветер улёгся, не пытался её сбросить. Солнце едва начинало слепить глаза. Ли боролась. Прильнув к камням, она впивалась в каждый выступ, тяжело дыша. Может быть, там, за краем, найдётся удобный спуск. Может быть — тешила она себя фантазией — на такой вот вышине, где безмолвный воздух дрожит тончайшим шёлком, открывается дверь в священную Шамбалу… Ну, а если ничего не выйдет, то последним зрелищем в её жизни будет простор незнакомых земель, где лежат, быть может, чужие страны и множество нехоженых дорог.