Жила-была девочка.

Девушки в этом племени с самого детства воспитывались как хозяйки. Они заправляли домом и полем, принимали все ответственные решения. Мужчины помогали по хозяйству да возносили молитвы у домашнего очага. Если не находилось для них работы — скитались по окрестностям, то и дело возвращаясь в материнский дом, где всегда ждала их тарелка горячих лепёшек. Не было на их землях ни войны, ни ссоры, и ничья рука не знала оружия.

Вот и эту девочку приучали быть госпожой. Но, подумайте только, она то и дело ослушивалась матери. «Я буду как мой дядя!» — кричала она. «Хочу разговаривать с богами у огня, хочу находить в лесу траву духов, хочу перейти через горы!». Желала быть жрицей — и всё тут. Напрасно мать и тётушки увещевали её, что дело духовное годится лишь для мужчин-бездельников, что не женщина та, кто не построит собственный дом и не управит семьёй. Да ещё и дядя, возвращаясь после очередной отлучки, подливал масла в пламя. Каждый раз, завидев его, девочка бежала навстречу и просила рассказать сказку, чудесную сказку. Они садились рядом…

— Как мы сейчас, да, мам? — голос дочери выдернул Ли из монотонного напева.

— Да, именно так, — потрепала она малышку по голове.

…и дядя рассказывал, что где-то в большом мире есть цветы — воплощения чудес. Есть лотос, любимец духов, что похож на удивительную чашу из лепестков, сияющих жемчужной белизной. Лотос вырастает на мелководье затянутых тиной прудов посреди болотистых земель. В окружении грязи зреет его бутон, невзрачный, сокрытый в больших листьях. Но стоит ему только расцвести, как всё вокруг озаряется таинственным светом — настолько этот цветок чист. Есть нарцисс, родившийся из благодарных слёз водяного, которому бедная крестьянка отдала последнюю чашку риса…