Рядом со столом стоит крутящиеся офисное кресло. Когда я была младше, чем сейчас, держась за стол я раскручивалась на этом кресле так сильно, как только могла. Крутилась в этом офисном кресле и звонко смеялась. Потом развеселить меня стало сложнее. Намного сложнее.

В моей комнате всегда порядок, потому что я хорошая девочка. Беру Библию, ложусь на свою одноместную кроватку и укрываюсь пледиком с тиграми.

Чувствую себя такой порядочной девочкой. Но всё же не настолько, чтобы меня возбуждали библейские персонажи, а потому — кладу раскрытую Библию справа от себя корешком вверх и закрываю глаза.

Листаю образы в голове. Присматриваюсь к лицам.

Tape — некрасивый. Kisaru — слишком злой. Бульвар Депо — слишком маленький, даже представить не могу, как он пялит меня.

Мияги меня, конечно, заводит, но сегодня не то настроение. Нет, нужно что-то… чтобы держало меня в руках и при этом не вызывало беспокойства.

Вспоминаю про концерт. 104? Толстый, не люблю таких мальчиков. Что-то близкое? Узкий разрез глаз для узкой девочки?

Truwer, вроде, подходит по размеру. Ну, во всяком случае, по моим представления о нём. А, и чего это я парюсь насчёт размера, я могу вообразить что-угодно.

Я вижу его в дверном проёме гримёрки, в которой спряталась после концерта.

Уставший потный он распахивает дверь и видит меня в этом моём оранжевом платье с кружевами на подолах.

— Ты чё тут делаешь?! — злобно спрашивает он; о-о-о, он недоволен, что я пробралась сюда.